Я стучала и звала, но комната Дженни безмолвствовала, будто могила, а её дверь не сдвигалась с места. У меня было такое чувство, словно мне врезали под дых. Мне хотелось плакать. Сделав глубокий вдох, я взяла в руки чемодан и собрав все остатки мужества двинулась вниз по винтовой лестнице.
Джекаби я нашла в кабинете по звукам сборов, доносящихся оттуда. Он опорожнял корзину со странными безделушками и пихал их по какому-то неведомому мне принципу отбора к себе в походный ранец, оставляя остальные лежать в куче на своём столе. Деревянная трещотка лежала рядом с этой кучей, а в воздухе висел запах чеснока.
— Почти готов, — сказал он. — Просто привожу кое-что в порядок из отобранного с собой в дорогу вчера.
— Сэр, — начала я, не зная, как сказать. — Дженни... то есть, я думаю, что она... — Я вздохнула. — Сэр, с ней творится что-то неладное.
— Прямо сейчас? — Он выдернул шишковатый корень и чашку с золотой каймой из корзины, и поставил их на стол. На другом конце уже стоял чайный сервиз, но эта чашка в пастельных тонах определенно была из другого набора.
— Да, сэр. Я не знаю с чем это связанно: с цветами или перчатками, или с тем, что я вчера сказала. — Я вздохнула. — А, может, со всем вместе. Но ей хуже.
Джекаби бросил корень в свой ранец и повернулся ко мне.
— Дело не в вас, мисс Рук, — сказал он. — Наш бестелесный партнер заключил себя здесь в ловушку, устроил себе некоторого рода чистилище. Она не может покинуть этот дом, потому что она может существовать только в том месте, где чувствует свою принадлежность к нему. Именно поэтому она может касаться только тех предметов, которые, по её мнению, ей принадлежат. И именно поэтому продвижение в её собственном деле встало. Она не могла сопровождать меня в моих изысканиях.
— Её дело? Вы говорите о её гибели?
Джекаби кивнул.
— Да, дело о её убийстве... и чуть сверх того.
— А вам она нужна рядом, чтобы разрешить его?
— Я, конечно, мог бы расследовать это дело самостоятельно — я так и делал до определенного времени. Дуглас помог мне собрать довольно внушительную папку важной информации. — Он порылся в ящике стола и извлек на свет папку. Джекаби положил её на стол, и я заметила имя Дженни, аккуратно напечатанное на обложке. — Дело неполное, но это всё, что нам известно о мисс Кавана и её женихе: газетные вырезки, свидетельства, факты, люди, представляющие интерес. В глубине души наша дорогая Дженни не верит, что правда будет найдена. И я, если честно, не знаю, может, это ей во благо. Может быть, она боится, что ответы окажутся болезненнее вопросов, а я просто не смогу их ей не дать. Однако, когда она будет готова, думаю, она обнаружит, что сможет пойти туда, куда должна.