— Хорошо, будь по-вашему, — согласился Броджешор. — Снарядите, пожалуйста, вашу лодку.
— Сейчас, — ответила Ниши и вышла из комнаты.
Броджешор повернулся к жене.
— Шагор, — спросил он ее, — как тебе взбрело в голову дать такой зарок?
Обычно острая на язык Шагор только всхлипнула и закрыла лицо краем сари. Не каким-нибудь роскошным даккским платком, а просто концом сари, как это обычно делают бенгалки. Она плакала тихонько, опасаясь, как бы Деви не услышала ее.
Броджешор подождал, пока она немного успокоится, и опять спросил:
— Почему ты не остановила меня, когда я уходил от тебя? Ведь если бы ты позвала меня, мы сразу бы помирились.
Шагор вытерла слезы и, всхлипывая, проговорила:
— Сама не знаю. Но пускай я тебя не окликнула… почему ты сам не вернулся?
— Разве мог я вернуться после того, как ты прогнала меня?
Когда наконец они все выяснили, Броджешор спросил жену:
— Послушай, Шагор, зачем ты пошла с разбойниками?
— Но ведь Деви мне не чужая, — объяснила Шагор. — Она приходится мне сестрой. Я и прежде ее знала. Она появилась сразу после того, как ты ушел. Увидела, что я плачу, и говорит: «Не горюй. Я верну тебе твое божество. Пойдем со мной. Побудешь у меня два дня, и я все устрою». У меня были основания доверять ей. Я сказала прислужнице, что уезжаю вместе с тобой, и пошла с Деви. Вот так я и очутилась здесь. Ты теперь отдохни немного. Видишь все эти приборы — трубку, кальян? Они приготовлены для тебя. Покури, а потом поешь.
— А где же хозяйка? — поинтересовался Броджешор. — Почему она не вышла ко мне?
Шагор позвала Деви, но вместо нее опять появилась Ниши.
— Если лодка готова, мы можем отправляться прямо сейчас, — сказал ей Броджешор.
— Эта лодка теперь твоя, — заявила Ниши, переходя на «ты». — Но только мы тебя так просто не отпустим. Ты ведь не чужой для госпожи рани. А мы, хоть и разбойники, индусские обычаи соблюдаем. Как можно не приветить родню в своем доме? Мы ведь обидели тебя. А это грех…
— Как же вы меня будете привечать?
— Прежде всего сядь на подобающее тебе место. — Ниши указала на пышное ложе.
— Зачем? Мне и тут хорошо, — ответил Броджешор, продолжая сидеть на ковре.
— Сестра, — повернулась Ниши к Шагор, — возьми свое сокровище и усади его на достойное место. Занимайся им сама — нам чужого добра не надобно. — И с улыбкой добавила: — Кроме золота с серебром.
— Выходит, я отношусь к латуни и бронзе? — пошутил Броджешор.
— Да, я тоже так полагаю, — согласилась Ниши. — Ты — металл, из которого делают кухонную утварь. Для женщины мужчина так же необходим, как ее кастрюли. Без него дом не дом. Мужа тоже приходится время от времени скрести и чистить, чтобы удалить копоть. Ведь он словно чугунок, подчас так распаляется, что прямо дым от него идет. Так что возьми, сестра, свой горшок и поставь его на место. А то, как знать, вдруг опять начнет жаром исходить.