— Откуда мне знать, женился или сожительницу привез! — гневно воскликнула Нойан. — Может, она какая-нибудь вдова-мусульманка!
— Что ты! — остановила ее Шагор. — Разве можно говорить такое! Ведь она дочь брахмана.
— Не знаю, не видела, — сердито бросила Нойан. — Может, брахманка, а может, шудра или мусульманка…
— Не выдумывай! — пристыдила ее Шагор. — Кто станет позорить честь своей касты?
— О какой чести тут говорить, если он взял за себя великовозрастную? — возмутилась Нойан.
— А сколько ей лет? — осведомилась Шагор. — Примерно как нам?
— Сказала! — возмутилась Нойан. — Она тебе в матери годится!
— Седая?
— A то нет. Зачем ей тогда все время голову покрывать?
— Зубы есть?
— Да как им быть, если уж и голова побелела?
— Выводит, она старше мужа? — недоверчиво спросила Шагор.
— Да ты слушаешь меня или нет? — рассердилась Нойан.
— Но разве может такое быть? — не верила Шагор.
— У кулинов все случается.
— А какая она на лицо? — полюбопытствовала Шагор.
— Само совершенство! — фыркнула Нойан. — Толстомордая уродина, каких мало.
— И ты ему ничего не сказала?
— Ты думаешь, я его вижу? — зло спросила Нойан. — А то бы все высказала! Я его прочь выгнала отсюда…
— Ну что ж, пойду погляжу на эту соблазнительницу, — вздохнула Шагор.
— Иди, иди себе на здоровье! — выпроводила ее Нойан.
Новую невестку Шагор разыскала возле пруда, где та старательно чистила посуду песком. Шагор подошла к ней сзади и спросила:
— Послушай, это ты у нас новая жена?
Та повернулась к ней.
— О Шагор! — воскликнула она. — Наконец-то ты приехала!
Изумленная Шагор не поверила своим глазам.
— Госпожа рани!
— Т-с-с! — остановила ее Профулла. — Госпожа рани умерла.
— Профулла?
— Она тоже умерла.
— Кто же ты тогда? — с недоумением спросила Шагор.
— Я ваша новая невестка.
— Но как это все произошло?
— Здесь не место об этом рассказывать, — заметила Профулла. — Идем ко мне, и ты все узнаешь. У меня тут теперь есть своя комната.
Они заперлись, и Профулла поведала Шагор о всех своих злоключениях.
— Но сможешь ли ты примириться с ролью домашней хозяйки? — с сомнением спросила ее Шагор. — Понравится ли тебе чистить посуду и мести комнаты после твоей прежней жизни, когда ты восседала на серебряном троне с короной на голове и распоряжалась судьбами людей? Там под твоим началом находилось две тысячи молодцов, готовых в любую минуту исполнить любое твое повеление, а тут, наоборот, всякий будет давать тебе указания! Там ты изучала шастры, а здесь станешь слушать сказки старой бабки!
— Да, такая жизнь мне по сердцу, — ответила Профулла. — Женщина должна заниматься домом, а не властвовать. Не думай, что дело это легкое! Нет в мире ничего сложнее семейной жизни. Подумай сама, с какими разными людьми нам приходится постоянно сталкиваться! Многие из них темны и неграмотны, себялюбивы и невежественны, а всех нужно приветить, оделить радостью и счастьем. Вот где настоящий искус для женщины. Это же истинное подвижничество. Нет занятия более важного и долга более святого. Его я и выбираю.