Самым восхитительным нарядом в ворохе непривычной одежды были красные батистовые шаровары с низкой талией и шелковыми завязочками. Их полагалось носить с длинным разноцветным платьем. Аля шепотом рассказывала, что глубокий вырез был задуман таким образом, чтобы можно было кормить ребенка, не раздеваясь. Было достаточно расстегнуть искусно замаскированные крючки. Саша бережно разглаживала на себе яркую ткань с геометрическим рисунком и походкой восточной танцовщицы шла к зеркалу. Оттуда на нее смотрела незнакомка. Подведенные тушью глаза, смоляные накрашенные брови, яркая помада. В образ восточной красавицы не вписывались только тонкие льняные волосы и сияющий предательской голубизной левый глаз.
Семиклассницы неутомимо разучивали сложные жесты, казавшиеся такими легкими в исполнении индийских актрис с гибкими руками. Несколько дней они потратили на то, чтобы научиться игриво двигать головой, не тревожа плечи и шею. Саша придерживала Альку за плечи, а та, жутко гримасничая, обнажая редкие зубы, старательно двигала подбородком из стороны в сторону. Смотреть на это без смеха не было сил, и девчонки дружно валились на диван, изнемогая от хохота. Они придумывали свои жесты, тайный язык, при помощи которого смогут разговаривать друг с другом, строили совместные планы на будущее…
Саша вздохнула. Все это было невероятно давно. Детство, индийские танцы, лыжные соревнования, не говоря уж о соседском мальчике, уязвившем ее в самое сердце. Уже два года она жила в ивановском общежитии ткацко-прядильной фабрики номер четыре и работала ткачихой.
Станки работали шумно, стремительно клацая металлическими челюстями. Саша ловко перебирала пальцами и наметанным глазом выправляла сбившуюся нить. Полотно текло рекой. Легче всего было управляться с простынной тканью. Прочные гладкие льняные нити редко рвались и укладывались ровными красивыми рядами. Саша быстро научилась ткать из них первосортную, без единого огреха ткань и с удовлетворением сдавала приемщице свою выработку. Собранная, с аккуратно забранными под платок волосами, Саша напоминала девушку-работницу со старого выцветшего плаката, украшавшего невзрачную фабричную стену. Жизнь текла так же ровно, как и ткань под умелыми руками. Без особых сбоев и неприятностей. У Саши наконец-то были свои собственные деньги. А это означало, что она ни от кого больше не зависит.
— Ага, — сказал Александр, ухарски скатился по коротким перилам и… чуть не рухнул в плотный сугроб, в который дворник собрал снег с мостовой. Молодой человек лишь чудом удержался на ногах, повернулся к Саше и церемонно кивнул: — Значит, это, договорились. Сегодня в шесть.