— Пока-пока, — разочарованно проговорила Галка.
— До сбидания! — пробормотала Сулима, метнула в сторону светлокожего здоровяка быстрый взгляд и покраснела.
Костя чуть задержался на пороге, снова одарил Сашу сияющим взглядом:
— Пацаны в машине сидят. Давай по-быстрому, ага?
Едва за Константином закрылась дверь, Галя приступила к расспросам:
— Кто такой? Куда это вы собираетесь? Что за пацаны такие на колесах?
Саша поглядела в озадаченное Галино лицо, нетерпеливо подрагивающие от любопытства ноздри и от души рассмеялась, радуясь перспективе вырваться из напудренной, душной, томной атмосферы в мир простых отношений.
— Пацаны — спортсмены из Лесгафта, Костины друзья. Сегодня у него бой. Познакомились мы недавно. Я осталась на стадионе после физкультуры, чтобы размяться, а у них там тренировка была, или что-то вроде того. — Саша весело подмигнула Гале лукавым голубым глазом: — Хочешь, возьму тебя с собой, когда поеду в следующий раз на стадион?
Галина разочарованно вздохнула:
— Ну что ты, дорогая, мышцы меня не интересуют. Мне нравятся умные мужчины.
Саша пожала плечами:
— Спортсмены — не означает тупые!
— Конечно, — Галка ехидно вздернула аккуратно выщипанные брови, — особенно умными они становятся после того, как их лупят по голове! Посмотри на Мохаммеда Али, ты видела, как у него руки и голова трясутся? А какой у него взгляд? Ну просто кладезь ума!
Саша внимательно поглядела на Галю. В сказанном был определенный смысл, но что-то внутри мешало согласиться.
Запах. У каждого места есть свой собственный запах, так сказала бы любая собака. Человеческий нос не так чувствителен, как собачий, некоторые запахи попросту ускользают от нашего восприятия, но даже среди доступных мы выделяем особые, не обязательно самые сильные или ароматные.
Запах реки, с ним были связаны Сашины детские воспоминания — чувство покоя и медленного ожидания. Время сливалось с плеском волн и стучалось в уши. Оно текло, как река, обтачивая валуны маленьких проблем. Ничтожные, они смывались, как след от босых ног на твердой кромке песка вдоль границы воды и земли. Река всегда нарушала эту границу, озорно забегая на прибрежный песок, облизывая мокрым языком подол платьица, стремясь проникнуть в каждую твою клеточку.
Кроме запаха реки в Сашиной памяти жил запах… солнца. Вернее, сухой травы, изнемогающей под яркими лучами, ощущение горячего дрожащего воздуха, искажающего действительность. Долгожданное солнце поначалу радовало озябшие за зиму тела и души, но затем понемногу, минута за минутой, час за часом, оно превращалось в диктатора с искаженным от ярости желтым лицом. Его гневные жаркие лучи проникали повсюду, опаляя кожу и обесцвечивая доверчиво склоненные цветочные и детские головки. Ото всего вокруг шел запах. Непередаваемый запах высушенного, стерильного, вывернутого наизнанку мира.