Предательски защипало глаза. Неужели она снова научилась плакать? Саша вытерла указательным пальцем глаз.
Нет, не научилась.
— Что-то случилось?
Незнакомый тихий голос. Саша услышала его со стороны, словно не она, а кто-то чужой произнес эти слова.
— Ты… имеешь в виду, с Костиком? — Валек улыбался, вернее, щерился одной стороной рта, чуть оскалив зубы. — Ничего нового, он по-прежнему в жопе.
Захолонуло сердце. Мелькнула предательская мысль: «Не надо было ничего спрашивать». Эти слова прокричала тоже не она, а какое-то другое существо с голосом тоненьким и дребезжащим, как у расстроенного игрушечного рояльчика.
— Он… здоров? — Саша задала вопрос негромким, почти спокойным голосом, а между тем казалось, что в ее горле бушует огонь, опаляя гланды, сковывая дыхание, паром вырываясь изо рта. Впрочем, нет. Пар шел не от волнения. В смятении Саша отхлебнула слишком большой глоток обжигающе горячего чая.
— Да иди ты! — обозлился Валек. — Ты еще спроси, как он выглядит! Проблемы у него, ясно? Офигительные проблемы, такие, что можно не только здоровье, но и жизнь потерять!!
Новость оказалась почти такой же горячей, как и чай. Саша громко выдохнула и погрузилась в странное оцепенение. Из него она и глядела, как Валек испытующим взором буравит ей лицо, словно пытаясь определить, насколько взволновали проблемы Костика его бывшую подругу. Так ничего и не высмотрев, Валек перешел к другой тактике. «Сколько их у него, интересно?» — меланхолично подумала Саша.
Валек тяжело вздохнул и дернул одним глазом. Скорее всего, он собирался непринужденно подмигнуть, но так неловко мотнул шеей и скривил лицо, что это больше походило на внезапную судорогу.
— Пойдем покурим?
Саша молча встала и направилась к двери.
На балконе Валек зачем-то оглядел пожарную лестницу, плотно закрыл дверь, ведущую в коридор, и только тогда приступил к разговору. Он придвинул беспокойное лицо с расширенными темными зрачками почти вплотную к Сашиному лицу и скороговоркой выпалил:
— Костик не поладил с Магой, и теперь он бегает не только от ментов, но и от чехов.
Нервно зашарил по карманам, достал сигареты и жадно затянулся. Саша смотрела на его подрагивающие пальцы, почему-то желтые с помертвелыми белыми ногтями, и медленно, как отсталый ребенок, складывающий пирамидку из двух кубиков, переводила: «Мага — Магомед, чехи — чеченцы».
В памяти всплыло тонкое лицо со злыми бледными губами. Полупрозрачные, ничего не выражающие глаза, светящиеся ровным огоньком ацетиленовой горелки. Магомед начинал как подающий надежды борец-вольник, но к спорту охладел достаточно рано. К тому времени, когда Саша увидела его в первый раз, про него уже ходили легенды. Костя с воодушевлением рассказывал об обычаях кровной мести у горцев Северного Кавказа. О том, как Мага отрубал по фаланге пальца у должника и высылал родственникам. Для «урегулирования» вопроса понадобилось всего две «посылки». Костя откровенно гордился знакомством и называл Магу «шайтаном». Что-то в его голосе заставило Сашу спросить: