– Я уже видела эту фотографию, – сказала она медленно, тщетно пытаясь выцыганить у памяти воспоминание. – У Тамары Зазовны в альбоме есть очень похожая.
И помолчала. Очень похожая, но все же чуть-чуть другая. Не было на ней такого выражения лица ни у кого из присутствующих, она бы запомнила.
– Это вполне возможно, – бабка потянулась за сигаретами, открыла, не глядя, форточку над столом. – На общих фотографиях редко все получаются хорошо. Ваш Коля мог сделать несколько снимков. А потом раздарить их обитателям коммуналки – где кто лучше вышел.
– Может быть, это у нее такой тик? Или вспомнила что-то… страшное, – Маша оторвала наконец взгляд от искаженного гримасой ужаса лица. – Чего и кого ей было так пугаться? Аллочки?
Бабка поправила очки на носу:
– Нет, она смотрит не на ребенка, а куда-то ниже.
– Алеша? – недоверчиво произнесла Маша, вглядываясь в нижний ряд из мальчиков коммуналки. – Алексей Иванович Лоскудов?
– М-да, – Ксения задумчиво почесала нос. – Ничего себе. Странно, что мы этого сразу не заметили.
– Не странно, – покачала головой Маша. – Мы смотрели на ансамбль, так сказать. Яркие праздничные платья на женщинах, крупные мужчины, дети… На их фоне старушка ведь действительно была особой не сильно заметной.
Ксения усмехнулась:
– До тех пор пока не померла.
– До тех пор пока ее не убили, – поправила ее Маша строгим «профессиональным» тоном. – И именно поэтому, думаю, нам нужно собрать по семейным архивам все другие фотографии.
– Какие другие?
– Кадры были сделаны один за другим, – объяснила Маша. – Возможно, на прочих снимках у нас получится разглядеть какой-то элемент ДО или ПОСЛЕ. То, что стало первопричиной этого ужаса или как-то его объясняло.
– Некто, повернувшийся к старушке и шепнувший ей на ухо что-то ужасное?
– Например, – кивнула Маша. – Или мы хотя бы сможем точно понять, куда она так смотрит.
– Ладно. К кому ты хочешь, чтобы я пошла?
Маша на секунду задумалась:
– Значит, так. Про Коняевых мы знаем, что других детей, кроме крестьянского сына Миши, у них не было. Судя по документам, найденным Игорем, Михаил Коняев умер от обширного цирроза печени. Иными словами, от алкоголизма в родной деревне. Вряд ли там сохранились какие-то фотографии. Но похожая на эту карточка точно была у Тамары Зазовны.
– Я зайду к Марико. У меня остались координаты, – кивнула Ксения.
– Еще… – помялась Маша, – нужно пойти к вдове Валерия Алексеевича Пирогова.
– Матери Эдика? – усмехнулась Ксения. – Без проблем.
– Отлично, – с явным облегчением улыбнулась Маша. – А я тогда – в архив. Буду рыть информацию по Аршининым. Аллочка, Алла Анатольевна, – еще совсем не старая женщина.