Ну, вот именно так я оказалась здесь в компании сестренки. Сорша с радостью схватила очередной шедевр французской литературы (и к моему разочарованию, это оказался вовсе не Маркиз Де Сад), уткнулась в него и не спешила возвращаться в наш мир. Я же предпочла Америку прошлого века и взяла себе Керуака, «В дороге».
«У меня перед глазами проносились всякие волшебные названия этой долины — Мантека, Мадера, остальные. Вскоре начало смеркаться — лиловые виноградные сумерки над длинными бахчами и мандариновыми рощами; солнце — цвета давленого винограда, исполосованное виннокрасным, поля — цвета любви и испанских тайн. Я высунул голову в окно и глубоко вдыхал пряный воздух»*
Библиотека несомненно прекрасна, кроме одного. Здесь не продают еду. Мама ведь выгнала меня из дома, не дав, как следует, перекусить. А энергией космоса я не умею питаться. Хотя если Лиза продолжит готовить, то в ближайшее время придется научиться.
Я бросила косой взгляд на Соршу. Вряд ли она заметит мое отсутствие. Может улизнуть, пока читает? Дальнейшее обдумывание побега прервало громкое урчание в моем желудке. Блин! И ведь как раз стояла такая тишина, чтобы каждый мог услышать стоны моего изголодавшегося организма.
Я сразу же прикрылась книгой, чувствуя, как к щекам приливает краска. По соседству кто-то захихикал. Спасибо, добрые демоны. Ни капли у вас сочувствия к голодной человечке.
— Сорша, — положа ладонь на живот и мысленно приказывая тому заткнуться, позвала я сестру. Та и ухом не повела. — Сорша. Сорша. Тангрет вызывает Соршу!
— Чего тебе? — нахалка даже не удосужилась оторваться от книги.
— Может пойдем домой?
— Домой? — клыкастая все-таки соизволила прервать чтение и посмотрела на наручные часы. — Сейчас полтретьего только. Давай еще час посидим.
Полтретьего? Ничего себе время летит. Когда мы пришли сюда, было только начало первого. Неудивительно, что я так зверски проголодалась.
— Еще часик? Ты издеваешься? Я есть хочу.
— И что?
Точно издевается.
— А то, — отозвалась я раздраженно, — что нас могут выгнать за несоблюдение тишины.
— Что мешает тебе вести себя тихо?
— Скажи это моему желудку, поющему серенады о еде.
Сорша тяжело вздохнула и с явной неохотой отложила книгу в сторону.
— Ладно, — да что за привычка у этой семейки всем делать одолжения? — Пошли, — и с таким недовольным видом, будто её оторвали от чего-то жизненноважного, Сорша поднялась и осторожно отодвинула стул и двинулась к уголку, где заседал библиотекарь. Стоит ли говорить, что, когда поднялась ваша покорная слуга, то противный скрип разнесся по всему читательскому залу? Вот и я думаю, что нет.