– Что ты хочешь этим сказать?
– Кто может дать гарантию, что однажды Марина Ивановна не застукала своего любовника в постели подруги?
Морис Миндаугас хранил молчание, внимательно слушая разговор двух детективов.
– Ты прав, – была вынуждена согласиться Волгина, – такой гарантии никто дать не может. Но моя интуиция…
– Вот только этого не надо! – взмахнул Шура руками.
– Хорошо. Допустим, ты прав, но пока Фролов и Марева были в глазах других женихом и невестой, ничего не происходило. А ведь именно в то время ревность могла мучить Марину. После же помолвки с Владимиром мотив отпадает.
– Замятина могла затаиться до поры, а потом отомстить!
– Глупо!
– Спасибо! Вы всегда найдете повод, чтобы обозвать человека дураком!
– Прости, Шура! Я не это имела в виду. Пойми, нелогично убивать после того, как любовник порывает даже игровые отношения с Маревой.
– А женщины – существа вообще нелогичные! – парировал Шура.
Не обратив на его реплику ни малейшего внимания, Мирослава продолжила.
– Замятина Владимира Львовича ты тоже подозреваешь?
– Да! Он мог узнать, что невеста проникла в их дом обманным путем.
– Ну и что?
– Как что? Ни о какой любви не было речи!
– Чушь!
– Я имею в виду со стороны Елены!
– Следовательно, ты считаешь, что со стороны Владимира любовь была?
– Несомненно, была.
– Тогда зачем же ему убивать ее? Он мог попробовать завоевать ее сердце в дальнейшем. Она же бросила ради него Фролова.
– А что, если Замятин знал, что Фролов и Марева притворялись?
– Откуда?
– Она могла сама сказать ему.
– Шурочка, ты плохо знаешь женщин.
– Он тоже мог застать свою невесту с Фроловым…
– Марева не могла быть настолько наивной, чтобы перед свадьбой позволять себе подобные вольности в доме будущего мужа.
– Может быть, это был порыв?!
– Чушь, Шурочка! Теперь рассмотрим, были ли причины у Фролова?
– Были!
– Какие?
– Он мог увлечься Маревой и в дальнейшем надеяться на брак с ней, и вдруг она бросает его ради Замятина.
– Нет, не похоже…
– Значит, все-таки вас нанял Фролов?
Мирослава покачала головой.
– Моя основная версия, – сказал Шура, – состоит в том, что Мареву убила Замятина.
– Из ревности?
– Не только. Марева могла шантажировать Замятину. А это уже серьезно.
– Возможно…
– Представляете, если Елена Константиновна сообщает мужу Марины Ивановны о том, что так называемый брат на самом деле – ее любовник?
– Тогда Маревой пришлось бы рассказать о своей неприглядной роли в этой истории.
– Да, но она могла бы это объяснить своей привязанностью к подруге…
– Которую решила теперь предать. Нет, Шурочка, если б Елена все рассказала Льву Наумовичу, ей бы уже не удалось жить припеваючи в доме Замятиных. Даже если бы она стала женой Владимира, в бочке меда осталась бы здоровенная ложка дегтя. Не пошла бы Марева на такой риск.