– На первый взгляд – ничего, – парировал Морис, – но она могла испугаться.
– Чего?
– Не знаю, как объяснить, но попробую… Представьте, человек решается умереть и делает попытку, но вместо него умирает другой человек. Неудавшийся самоубийца пугается самого вида смерти. Он смотрит на случайную жертву и думает: это должно было быть со мной! В его душе просыпается ужас! Первобытный ужас. Срабатывает инстинкт самосохранения. Понимаете?!
– Пытаюсь… Но по-моему это слишком сложно.
– Ничуть!
– Давай рассуждать. Марина собиралась расстаться с мужем и выйти замуж за Сергея Фролова. Но прежде она хотела расстроить свадьбу своей подруги.
– Когда человек в депрессии, он сам не знает, чего он хочет.
– Возможно. Однако дела Замятиной не были так уж плохи. Марина отказалась от приема лекарств.
– С ее слов! – не сдавался Морис.
– Ты не забыл, что у нас сегодня ночует Шура? – неожиданно переменила Мирослава тему разговора.
– Разве об этом можно забыть! – фыркнул Морис.
– Он непременно захочет торт, – вздохнула Мирослава, – ума не приложу, как в него лезет столько сладкого?!
– Я тоже, – откликнулся Морис, – но для Шуры торт я уже купил.
– Когда успел? – удивилась Мирослава.
– Вы в управление, а я – в кондитерскую, потом расчистил дорожки и занялся делами.
– Морис! Ты сокровище!
– Приятно это слышать из уст работодателя, – усмехнулся Миндаугас.
– Нет, серьезно! Ты сокровище!
Морис внимательно посмотрел в глаза Мирославы, потом взял ее руку, коснулся губами кончиков ее пальцев; поднялся из-за стола, собрал чайные чашки и составил их в мойку.
– Морис, – тихо позвала Мирослава, – ты не сердишься на меня?
– С чего вы это взяли? Вроде бы мне не за что на вас сердиться. Тем более сегодня.
– Не знаю. Ты какой-то необычный.
– Это плохо?
Мирослава рассмеялась, – это не плохо, это непривычно.
– Я собирался сегодня ненадолго отлучиться, – сказал Миндаугас.
– Да, конечно. А я, пожалуй, поднимусь в свой кабинет.
– Вы уверены, что до вечера обойдетесь без меня?
– Вполне.
Несколько минут спустя Мирослава услышала, как Морис вывел из гаража «БМВ»…
Она отыскала Дона, сладко спящего на кровати, взяла его на руки, поцеловала в сонную усатую мордочку и, положив его на плечо, отправилась в кабинет.
Дон не пытался протестовать. Возможно, своим крошечным, но благородным сердцем он чувствовал состояние хозяйки.
Положив кота на кресло в кабинете, Мирослава снова погрузилась в раздумья о деле своей клиентки.
Дон же потянулся, позевнул и, свернувшись в клубок, громко захырчал.
Его мурлыканье всегда благотворно сказывалось на душевном состоянии и работоспособности Мирославы.