«Дворники» работали в полную силу, однако видимость на дороге стала почти нулевой.
– Только бы не застрять, – думал каждый из сидевших в «уазике».
Порывы ветра усиливались. По-видимому, ураган решил во что бы то ни стало смести полицейский автомобиль с дороги.
– Что за дикие фантазии у нынешней зимы, – обронил Валерьян Легкоступов, – каждый вечер устраивать метели.
– Скоро весна, – пробасил Незовибатько.
– Когда – скоро? – не успокаивался фотограф, – брошу все и уеду в Африку.
– Это ты круто загнул, Валера, – похвалил Наполеонов.
– Валерьян, – поправил Легкоступов.
– Ладно, Валерьян, – покладисто согласился Шура.
Шахназаров хотел что-то сказать, но передумал и махнул рукой.
Руслан Каримович давно знал Наполеонова и Легкоступова и понимал, что подкалывают друг друга они не со зла, просто пытаются таким способом сбросить нервное напряжение.
Метель утихла ровно в ту минуту, как «уазик» остановился возле управления.
– Ну, надо же! – Незовибатько сердито покосился на небо.
– Смотрите, месяц! – воскликнул Легкоступов.
– Ага, месяц, – потягиваясь, согласился Шура.
– Слушай! Афанасий Гаврилович! – неожиданно повернулся он к Незовибатько.
– Ну?
– Ты бы, того… передал Солохе…
– Чего?!
– Пусть прекращает свое баловство, – заявил Шура.
– Ну, Наполеонов!..
– А что Наполеонов?! Как работать, так начинаются эти солоховские штучки! И он погрозил кулаком кому-то невидимому.
– Да, но я то тут при чем?! – возмутился Незовибатько.
– Ни при чем, – вместо Шуры ответил Легкоступов, – просто бедный капитан заработался.
– И сколько сейчас времени? – как ни в чем не бывало поинтересовался Шура.
– Первый час на исходе, – ответил Руслан Каримович.
Распрощавшись друг с другом, мужчины отправились по домам…
Стрелки показывали десять минут второго, когда «Волга» Наполеонова остановилась возле ворот особняка Мирославы.
Шура посигналил. Ворота открылись.
С крыльца в наброшенной на плечи шубе спустился Морис.
– Замерз? – спросил он Наполеонова.
– Да нет, но устал до чертиков.
– Помочь с машиной?
– Я сам.
Когда они вошли в дом, Шура спросил, – Мирослава спит, конечно?
– Нет, – улыбнулся Морис, – она в столовой.
– Ждет заключения эксперта?
– Нет, – успокоил его Миндаугас, – считает, что еще рано.
– Тогда я под горячий душ и в столовую? – обрадовано произнес Шура.
Миндаугас молча кивнул.
В столовой Шуру ждал подогретый ужин, горячий чай и любимый наполеон.
Шура широко улыбнулся сидящим напротив Мирославе и Морису.
– Я уж думал, что вы меня сегодня и не пустите ночевать, – вздохнул он.
– Ешь, – сказала Мирослава.
– А потом рассказывай, да? – сделав испуганные глаза, спросил Шура.