– Нет. А потом иди спать, – Волгина пододвинула ему тарелку с тушеным мясом.
– Вкуснотища! – восхитился Шура с полным ртом.
Доев мясо, он блаженно улыбнулся и сказал:
– Знаете, ребята, я, вот думаю, не переехать ли мне к вам насовсем?
– А как же Софья Марковна? – спросила Мирослава.
– Отдохнет от меня. Устроит личную жизнь, – Шура потянулся за куском торта.
– К тому же Морис готовит вкуснее, – добавил он.
– Не мечтай, Наполеонов. Насовсем не получится, – заявила Мирослава.
– Это еще почему? – удивился Шура.
– Потому, что общение с тобой приятно в малых дозах.
– Ну, знаете ли! – обиделся Шура.
– Она пошутила, – успокоил его Морис.
– Как же, пошутила она, – продолжал возмущаться Шура, – так и норовят бедного голодного полицейского на мороз вытурить. – При этом он принялся за второй кусок наполеона.
– Действительно, бедный, – согласилась Мирослава, – того и гляди лопнет.
Шура открыл было рот, чтобы выдать новую порцию возмущения, но тут огромный черный кот прыгнул на колени Наполеонова, схватил с тарелки кусок торта и мгновенно исчез под столом.
– Вот это гостеприимство! – закричал Шура, ныряя под стол вслед за котом.
– Шура! Ради Бога! – воскликнул Морис.
Кота под столом не было. А наполеон лежал. Шура бережно его поднял.
– Сквозь землю ваш кот провалился, не иначе, – ворчал Шура, появляясь из-под скатерти.
И тут торт выскользнул из его рук.
– Дьявол, а не кот! – выругался Шура в сердцах.
– Он хороший, – улыбнулась Мирослава, – просто он не любит, когда ворчат…
– Шура, не расстраивайся, торт есть еще, – Морис едва сдерживал рвущийся наружу смех.
– Нет уж, – заявил Наполеонов, – ухожу я от вас!
– В такую погоду?! – в один голос воскликнули Мирослава и Морис.
– Ишь, обрадовались, – Шура прищурил один глаз, взял чашку чаю, допил ее, посмотрел на хозяев и кивнул:
– Вот именно! В такую погоду! Спать я ухожу!
– А!..
– Спокойной ночи!
– Спокойной, спокойной, – проворчал Шура и поднялся в отведенную ему комнату. Раздевшись, он с удовольствием нырнул в теплую постель, закрыл глаза и тотчас уснул.
– Не пойму, зачем это Дон у Шуры торт утащил, – лукаво улыбнулся Морис, – ведь он и на стол-то никогда не лазит.
– Он принял всерьез Шурины приколы…
– Вот-вот, – усмехнулся Морис.
– Бедное животное, – вздохнула Мирослава, – теперь ему придется облизывать с шерсти крем. А он терпеть не может сладкое.
– Я думаю, он уже справился с этой задачей.
Дон в это время уже дремал на диване в гостиной, тихо мурлыча себе под нос. Тепло от камина обволакивало и пьянило его. Пахло капельками сосны и еще чем-то зимним, неуловимым, волшебным…