– Нет, – поднявшись на пролет вверх, отозвалась Анна.
– А я-то уж подумал, – разочарованно протянул Руслан Викентьевич, придерживая тяжелую подъездную дверь концом ботинка. – Такая красивая женщина ночью возвращается одна. Значит, не все в порядке с мужем.
– Ну это, предположим, вы врете… (Бравин вытаращил на нее глаза.) Во-первых, вы сами выдали мне приглашение на два лица, значит, предполагали, что я замужем. Во-вторых…
– Во-вторых, – нахмурился Руслан Викентьевич, – вы несколько преувеличиваете мой интерес к вам, Анна Викторовна. Долг вежливости. И ничего больше, – криво улыбаясь, произнес Бравин и отпустил металлическую дверь: – Спокойной ночи.
– И вам, – сухо кивнула Анна и, не дожидаясь, пока дверь захлопнется, начала подниматься по лестнице, мысленно ругая себя за непонятно откуда взявшуюся смелость вернуться и отчитать ни в чем не повинного человека, да еще и мужчину, юбиляра.
«На каком основании?» – выговаривала себе Аня, испытывая острое желание догнать Бравина, чтобы как-то загладить свою вину. Но чем выше она поднималась по лестнице, тем медленнее становились ее шаги. И, остановившись возле двери в квартиру, чтобы достать из сумки ключ, Гольцова внезапно поняла, что уже сердится не на себя, а на него.
Войдя домой, Анна достала телефон и пролистала пропущенные вызовы. Два раза – «МАМА», один – «ВИКА». И все. Звонков от мужа в этом списке не было. Анна забеспокоилась и набрала его номер. Телефон взяла Жанна и, услышав Анин голос, радостно защебетала:
– Анька, привет. Мужики в бане. Ты там как? Типа на банкете?
– Я уже дома.
– Дома или типа дома? – напирала Мельникова на подругу, никак не признавая права той жить по своему расписанию. Анна молчала. – Ну ладно, не хочешь – не говори, – разрешила Жанна и поделилась дальнейшими планами на вечер. – Щас мужики выйдут, я в баню слетаю, и посидим по-человечески. По-домашнему: пивка с рыбкой… Мяско… Толяну че сказать? Чтоб перезвонил?
– Не надо. Я сейчас спать лягу. Завтра рано вставать.
– Кто рано встает, тому бог подает, – усмехнулась Жанна и, заметив, что в окнах стоявшей напротив бани наметилось какое-то движение, непроизвольно отметила: – Вон из парилки вышли. Ладно, Ань, отбой. Завтра созвонимся.
– Спокойной ночи, – попрощалась Гольцова и передернула плечами, пытаясь стряхнуть с себя раздражение, возникшее от разговора с подругой.
– Давай, Ань, тебе тоже того… времени даром не терять. Пользуйся, пока я тут за твоим Гольцовым присматриваю, – засмеялась Жанна и отключилась.
«Дай тебе волю, – подумала Анна, – ты бы себя в президенты назначила и следила бы за передвижением каждого, чтоб времени даром не терял».