«Ну и пусть», – всегда отмахивалась от свекра Анна, когда тот проводил частные расследования на своей или на Аниной кухне, в основе которых были тщательно отобранные факты из Интернета и популистских газет.
– А что ты на это скажешь?! – торжествовал Иван Дмитриевич и подсовывал невестке под нос какой-нибудь коммунистический «Левый марш».
– Ни-че-го, – тормозила свекра Аня и отказывалась обсуждать Вергайкина, потому что как никто другой знала, какую работу проводит тот для того, чтобы реально улучшить благосостояние Алынской области. Объемы инвестиций были ей прекрасно известны.
– Нет, ты от ответа не уходи! – требовал Иван Дмитриевич и призывал на помощь сына. И снова безрезультатно. Супруги Гольцовы отказывались развивать эту тему принципиально. И, разумеется, не из любви к Вергайкину, а просто из-за железного правила: «Дома о работе не говорим». По возможности.
Видимо, губернатор придерживался тех же правил. Во всяком случае, за восемь лет, что он возглавлял область, Анна впервые услышала от него что-то, что выдавало в нем живого человека. До этого момента Вергайкин в ее сознании ассоциировался с роботом, не нуждающимся ни в отдыхе, ни в еде, ни в общении с друзьями. Его интересовало только дело. И такого же отношения он требовал от своей команды, поэтому люди уходили, и некоторые из них – в мир иной. Не выдерживали перегрузок, как космонавты. И тогда губернатор осыпал семью покойного милостями, возможно, признавая таким образом и свою причастность к трагедии.
Только начав работать под руководством Вергайкина, Анна очень скоро поняла смысл общеизвестной фразы – «Сгорел на работе». Но, похоже, на самого губернатора это правило не распространялось: он всегда был бодр, чисто выбрит и выглядел так, как будто только что вернулся из отпуска.
Редко, очень редко знающим его людям было понятно, что Максим Леонидович не в форме, может, приболел, может, устал. Но эти предположения было принято держать при себе. Впервые за восемь лет сотрудничества Анна Викторовна Гольцова решилась на вопрос, выходящий за рамки делового сотрудничества, и вот что из этого вышло: в девятом часу вечера она неслась вместе с ним в областную больницу, чтобы Максим Леонидович Вергайкин мог поговорить со своей не приходящей в сознание матерью.
Поднявшись по мраморной лестнице старого здания областной больницы, Гольцова с губернатором оказались у дверей реанимации, возле которых их поджидали Руслан Викентьевич Бравин и зеленая от страха Ступникова.
– А заместитель ваш зачем? – прошептала на ухо Вергайкину Анна.