В состоянии полной готовности к роковым ударам судьбы оказалась Тина на взлетном поле. Все формальности, связанные с пограничным контролем, были пройдены настолько незаметно, что она недоумевала: а не показалось ли ей. Увидев самолет, который их ожидал, Тина поразилась его вполне приличным размерам и совершенно успокоилась. Все выглядело очень надежно и солидно. Внутри самолет обустроен был совершенно непривычно: большое пространство, удобные кресла, столы, полки – все успокаивало и заставляло предвкушать что-то очень приятное. Как в восточной сказке, подумала Тина, хотя ничего восточного в интерьере не наблюдалось. Только ощущение роскоши и неги, привычной и само собой разумеющейся, роднило атмосферу воздушного корабля со сказками из «Тысячи и одной ночи».
Стюард, лучащийся радушием и довольством, предложил ей выбрать место на ее вкус. Тина уселась. Вскоре в салон вошли двое: ее работодатель в сопровождении женщины лет сорока. На первый взгляд, спутница владельца несметных богатств выглядела лет на двадцать пять: сияющая кожа, густые светлые волосы в легком, но тщательно продуманном беспорядке, едва заметный макияж, соболья накидка, безукоризненно сидящий на стройной фигурке костюмчик. Возраст выдавали глаза: холодные, оценивающие, настороженные.
Олигарх поздоровался, пожав Тине руку и представил ей свою жену.
– Обычно на таких мероприятиях я бываю один. Но тут супруга встревожилась: я же не с Володей лечу, а с дамой. Дело должно быть взято на особый контроль. Да, Елена Прекрасная? – обратился он к супруге.
– Ах, ну что ты ставишь меня в неловкое положение, – светски улыбнулась красавица, – Ирония твоя – зачем? Я просто засиделась в городе по имени Москва. А скоро Рождество. Подарки надо присмотреть. Верно? Вы же тоже будете покупать подарки?
Этот вопрос был адресован Тине.
– Если время на это останется, посмотрю что-нибудь, – ответила она.
Настороженность взгляда Елены Прекрасной стала ей понятна. Муж ее все верно обрисовал, двух слов оказалось достаточно: дама полетела с мужем, чтобы обозначить незнакомой особи женского пола собственное присутствие в жизни богатого мужчины и готовность отстаивать свои интересы любой ценой.
– К кому ревновать? Ко мне? – вздохнула мысленно Тина, усаживаясь в свое кресло, – А с другой стороны – она ведь права. Я вон совсем ни о чем не думала, не ревновала, не следила, не воображала себе никакой опасности, и в один миг лишилась своего счастья. Жизнь рухнула. Дура я была! Потому и осталась одна. Надо было, как вот эта – всюду вместе, всюду рядом. Обозначаться в полной боевой готовности. Жаль, никто раньше не подсказал. А я расслабилась и нафантазировала, что мы, раз уж повенчались, будем жить долго и счастливо, и помрем, взявшись за руки.