Один бывший алкоголик рассказывал мне, что на вечеринках алкоголики всегда знают, где находится выпивка, сколько ее, сколько они уже выпили и где взять следующий стакан. Спиртное никогда меня особо не волновало, зато я обожаю шоколад. Узнав о поведении алкоголиков, я стала наблюдать за собой. На следующий день я зашла к другу. Его сосед готовил шоколадные кексы. Нам нужно было уходить в кино до того, как он достал кексы из духовки. И я осознала, что на протяжении всего фильма какая-то часть моих мыслей была постоянно занята кексами. Я не могла дождаться, когда же мы вернемся и попробуем их. После фильма мы встретили знакомых, которые предложили нам где-нибудь посидеть вместе и поболтать. И я увидела, что впадаю в панику: я хотела шоколадных кексов! Я быстро придумала повод поскорее вернуться домой к моему другу, прежде чем вечер оказался для меня потерян.
Нами управляют наши страсти. Ну, может быть, только мной. Но мне действительно кажется, что наваждения обладают большой силой. И вам нужно обуздать эту силу и использовать ее во благо. Я знаю, что большинство моих пишущих друзей помешаны на писательстве. Все в точности как с шоколадом: что бы мы ни делали, мы всегда думаем о том, что нам нужно писать. Это совсем не смешно. Жизнь художника нелегка. Вы свободны только тогда, когда творите. Но мне кажется, что писать или заниматься еще каким-то видом искусства все же лучше, чем напиваться или объедаться шоколадом. Я часто задумываюсь о том, почему писатели становятся алкоголиками: возможно, они так много пьют, потому что не пишут или им трудно писать. Они алкоголики не потому, что они писатели, а потому, что они – писатели, которые не пишут.
Писатель, который пишет, обретает свободу. Он выполняет свою функцию. Раньше я думала, что быть свободным означает делать все, что захочешь. Но на самом деле это означает знать, кто ты такой и что ты должен делать на этой земле, – и делать это. Не нужно сворачивать в сторону, считая, что уже хватит писать о своей еврейской семье, когда твоя роль состоит именно в этом: записать их историю, рассказать, кем они – первое поколение американских Голдбергов – были в Бруклине, на Лонг-Айленде, на Майами-Бич, прежде чем все это канет в Лету.
Роси Катагири говорит: «Бедные художники. Они так много страдают. Они заканчивают сотворение шедевра, но не испытывают удовлетворения. Они хотят продолжить и создать еще один». Да, это так, однако лучше продолжать и создавать следующий шедевр, если вы испытываете в этом потребность, чем начать пить и стать алкоголиком или лопать помадку фунтами и толстеть.