— Настоящие мужчины плачут навзрыд…
Елент отчетливо заскрипел зубами. Кажется, ведьмы издевались над ними!
— …у твоих окованных смехом дверей,
Настоящий мужчина всегда инвалид,
Раненный в сердце болью твоей
[9].
Кто-то из людей, сидящих за соседними столиками, расхохотался. Другие поддержали девушек восторженным ревом, соглашаясь с выводами о настоящих мужчинах. Особенно старался крепкий детина ростом под два метра, размахивая аккуратной культей с прицепленным на конце кривым кинжалом.
— Вот это женщина, м-мм! — Олдер оценил, как натянувшаяся ткань платья обрисовывает крупную грудь высокой девушки.
— Девчонка как девчонка, — пожал плечами Елент. Кинув еще один долгий взгляд на сидящую на стойке ведьму, он попытался понять, что так восхитило короля.
— Ты про мелкую? Ну смотри, смотри, — ухмыльнулся Олдер.
Пока Елент мысленно сжигал менестрелей, его величество успел заказать молодого поросенка с хреном и яблочный сидр и теперь облизывал взглядом свой заказ, который уже подтаскивали к столу.
* * *
— Что здесь делают Елент и Олдер?
Джемма закончила петь и теперь усиленно изображала, что настраивает гитару.
— Я тебе не орбитал — не знаю, — ответила Бейн, потуже затягивая шнуровку корсажа. — Одни, без гвардейцев, сопровождения… неофициально.
— Олдера, кажется, избили по дороге, — добавила Джем, аккуратно разглядывая мужчин, — смотри, у него плащ на правом предплечье в крови. Делать-то что будем?
— Елент тоже выглядит пожеванным, хотя… судя по взгляду твоего инквизитора, нас уже успели сжечь, а пепел — развеять.
— Свалим-ка.
Бейн не нужно было предлагать дважды — она тут же поспешила к валяющимся в стороне сумкам. Джемма спрыгнула со стойки, оправила юбки и потянулась к чехлу от гитары, как от одного из столиков к менестрелям подошел старик.
— Дочки, можете что-нибудь еще спеть? Сын на войне погиб… под веселое горе не заливается.
Девушки переглянулись, Ориел отвела взгляд и сумку опустила обратно на пол. Джем неуверенно кивнула. По такому поводу можно было и задержаться.
Слова пришли сами.
В этот раз первой запела Бейн, а Джем подхватила, вторя ей, будто далекое эхо.
— Вам, может быть, одна из падающих звезд,
Может быть, для вас, прочь от этих слез,
От жизни над землёй принесёт наш поцелуй домой…
Трактир затих.
Олдер перестал жевать — кусок в горло уже не лез.
Елент, вслушиваясь в слова песни, выглядел изумленным.
— И может на крови вырастет тот дом,
Чистый для любви… Может быть, потом
Наших падших душ не коснётся больше зло.
[10]Слова проникали в самую душу, выворачивали ее, словно пытаясь вытащить наружу. Грудную клетку сжимали тоска и боль. Казалось неправильным и страшным, что две наглые девчонки поют так, будто бы действительно понимают, что такое война.