— Как вы считаете, — спросил Эндрю, — на следующей сессии вы предложите свой проект?
— А как бы вы хотели?
— Вы знаете, чего я хочу.
Ли Синг устало кивнула в ответ:
— Я говорила вам как-то, Эндрю, что ваше дело — это фактически не мое дело и что я могу бросить его, если оно будет грозить моей карьере. И представьте себе, оно грозит моей карьере, а я до сих пор не оставила вас.
— И вы по-прежнему считаете мое дело не своим делом?
— Нет, оно стало моим. Я уже не сомневаюсь, что вы, Эндрю, человек, возможно, созданный вашими же руками, но все равно человек. И мне понятно, что отказать в статусе человека хотя бы кому-то одному значило бы возродить вероятность отказа в статусе человека великому множеству людей, как это часто бывало в нашем отвратительном прошлом. Мы не имеем права допустить повторения этого. Но при всем том... при этом...
Она запнулась на минутку.
— Продолжайте, — попросил Эндрю. — Тут вы дошли до точки и собираетесь известить меня о том, что, несмотря на все это, вы вынуждены покинуть меня — я угадал, Чи?
— Этого я не говорила. Но следует быть реалистами. Думаю, мы зашли так далеко, как только могли.
— Так что вы не будете выносить на обсуждение переработанный закон.
— Этого я не говорила тоже. После каникул я намерена предпринять новую атаку. Но, говоря по правде, Эндрю, нам не победить. Давайте посчитаем. — Она нажала на кнопку, зажегся экран на стене ее кабинета. — На диаграмме в левом углу, зеленый сектор, показано число тех членов Собрания, которые насмерть стоят против любых послаблений в определении статуса человека. Их примерно сорок процентов: упрямцы, всегда противостоящие тому, что исходит от вас. Красный сектор — ваши сторонники. Двадцать восемь процентов. Остальные еще не решили, за кого они.
— Они обозначены двумя разными цветами. Почему?
— Желтые — это те, кто не уверен, но склоняется больше в вашу пользу. У этой прослойки двенадцать с половиной процентов. А синие — не решившиеся, но скорее против вас. Их девятнадцать с половиной процентов.
— Понятно.
— Так что, чтобы получить большинство, нам надо удержать всех до единого нерешительных из желтого сектора и завоевать более половины тех, кто еще колеблется, но в настоящее время намерен голосовать против вас. Ну и, конечно, плюс двадцать восемь процентов твердо поддерживающих вас. И все-таки, даже если мы сумеем уговорить хотя бы некоторое количество ваших закоренелых противников, боюсь, нам и тогда не хватит голосов, Эндрю.
— Тогда зачем вносить на обсуждение ваш проект закона?
— Я чувствую себя в долгу перед вами. Как видите, из этого ничего не получится, и, боюсь, это будет моя последняя попытка. Не из-за того, что я как бы собираюсь выйти из игры, отнюдь, просто я долго не продержусь на своем посту. То, что я для вас делала, станет петлей на моей шее во время следующих выборов, и, по всей видимости, я потерплю поражение на них. Я не сомневаюсь в этом. Я потеряю свое место.