Баску приглянулось ее влагалище. Оно было мягким, влажным, теплым и благодарным — наслаждение. Для маман эго было все равно что получить выходной, и она отдавалась полностью.
Он знал, что ей вовсе не нужно много времени на то, чтобы подготовиться. Весь день она обшаривала глазами гульфики других мужчин, так что теперь ее взгляд постоянно находился на их уровне. Она рассматривала мятые брюки, которые потом застегивались чересчур поспешно, и хорошо отутюженные, которые еще не успели смяться. И следы любви! Их она замечала с такой легкостью, словно ходила с увеличительным стеклом. Там, где брюки стягивались недостаточно низко, или где член двигался слишком много и укладывался на место в неподходящее мгновение. Блестящее пятно, в котором сверкали зернышки, как расплавленный минерал; в его консистенции присутствовало нечто сладковатое, отчего вещество затвердевало. Красивое пятно, отметинка страсти, которая либо выплескивалась как струйка из фонтана, либо накрепко прилеплялась слишком рьяной и возбужденной женщиной. Маман была не прочь продолжать там, где другие начинали. Она была очень впечатлительна, и пятнышко бередило ее влагалище при ходьбе. Оторванная пуговица побуждала ее воспринимать мужчину как добычу. Иногда, находясь в толпе, она отваживалась на прикосновение. Руки у нее были быстрыми и ловкими, как у вора. Она никогда не шарила и всегда попадала в нужное место, пониже ремня, где была мягкая шишечка, а то и неожиданная твердость.
В метро, по ночам, в дождливую погоду, на бульварах, кишащих людьми или в танцевальных ресторанах она обожала наблюдать и возбуждаться. Много раз ей приходилось замечать распухающий ответ. Ей снилась целая армия, выстроенная во фронт и демонстрирующая то единственное оружие, которым ее можно было завоевать. Она грезила о такой армии. Она была генералом и шла вдоль строя, вручая знаки отличия длинным и красивым членам и останавливаясь перед всяким мужчиной, поражавшим ее воображение. Ах, вот бы быть Екатериной Великой, награждать каждого поцелуй ем своего жадного рта точно в кончик и вкушать первые выступающие капли!
Самое сильное впечатление ждало ее однажды весенним утром, когда она стала свидетельницей парада шотландских солдат. Будучи в баре, она подслушала разговор, зашедший о шотландцах.
— Они начинают с совсем юного возраста и учатся ходить по-особенному. Это очень трудно. Существует такой специальный coup de fesse[28], определенное движение, поворачивающее бедра и поясную сумку. Если поясная сумка не ходит ходуном, значит движение выполняется неправильно. У них шаг сложнее, чем балетное па, — сказал мужчина.