Вот какие чувства вызывал в нас пояс Луизы. Когда она входила в кафе и ее голодные глаза скользили по нам в надежде услышать приглашение сесть за столик, мы знали, что она вышла на охоту. Ее супруг не мог не догадываться о том, что происходит. Бедняга все время разыскивал ее, а друзья сообщали ему, что она сидит в том или ином кафе, и он шел туда. Это давало ей возможность ускользнуть с одним из нас в номер гостиницы, Потом мы все дружно пытались втолковать ей, куда пошел за ней ее муж. В конце концов он настолько отчаялся, что стал просить своих лучших друзей спать с ней, чтобы она по крайней мере не уходила с чужими.
Он очень боялся иностранцев, особенно латиноамериканцев, негров и кубинцев. Он наслушался сплетен об их необыкновенной сексуальной выносливости и чувствовал, что, если его супруга попадет им в лапы, ему ее уже не вернуть. Однако, переспав по очереди со всеми его друзьями, Луиза все же повстречалась с одним из этих иностранцев.
Это был кубинец, очень смуглый и необыкновенно красивый, с длинными гладкими волосами, как у индуса, и благородными чертами лица. Жил он, по-видимому, на Домской площади, пока не находил женщину, которая ему нравилась. Они исчезали дня на два-три, запирались в номере какого-нибудь отеля и выходили из своего убежища только тогда, когда полностью удовлетворяли друг друга. С женщинами он вытворял такое, что потом уже ни одна из них не хотела видеться с ним вновь. После этого он возвращался в кафе, садился и снова заводил вдохновенные речи. Обладая перечисленными талантами, он был еще и весьма одаренным мастером фресковой живописи.
Стоило им с Луизой встретиться, как они тотчас же поспешили удалиться с глаз долой. Антонио страшно привлекала ее белая кожа, большие груди, узкая талия и длинные, гладкие светлые волосы. А она была в восторге от его лица, мускулистого тела, медленных движений и спокойного нрава. Его смешило буквально все. При виде его возникало ощущение, будто мир вокруг не существуют, а есть только эротические переживания Антонио, что завтра не наступит, что никого больше не существует — что есть только эта комната, этот вечер и эта постель.
Когда она в ожидании замерла возле большой железной кровати, он сказал:
— Оставь пояс.
И начал медленно срывать с нее платье. Без малейшего признака напряжения он разодрал его на куски, как будто оно было бумажным. При виде такой силищи Луиза содрогнулась. Теперь она стояла совершенно обнаженная, если не считать серебряного пояса. Он распустил ей волосы, и они рассыпались по плечам. Только тогда он уложил ее на постель и, упершись ладонями в груди, поцеловал долгим поцелуем в губы. Она ощущала болезненную тяжесть серебряного пояса и рук Антонио, сдавливавших ее голую кожу. Она готова была вот-вот сойти с ума, ослепленная страстью. Она не могла больше ждать. Она не могла даже подождать, пока он разденется сам. Однако Антонио отнесся к ее нетерпеливым движениям презрительно. Он продолжал целовать Луизу, словно хотел выпить своими темными губами весь ее рот, язык и дыхание, а руки его тем временем сжимали тело женщины, оставляя повсюду ноющие метины. Влажная, она трепетала, раздвигала ноги и все пыталась подлезть под него и расстегнуть брюки.