Яндар украдкой положил руку на топор, но показывать его встречному прежде времени не стал. Тарко тоже запустил руку под шкуру, нащупав в поклаже какой-то дрын. Вдвоём, случись чего, можно отбиться хоть и от мечника. Но воевать не пришлось. Монах резко дёрнул узду и гнедой, послушно рванув в сторону, исчез среди деревьев.
– Ну и дела, – выговорил дед.
Он положил вожжи рядом с собой и замолчал на целых полчаса.
Скоро дорога вышла к Чёрному лесу. Лес этот раскинулся в самом глухом пограничье между мрачными и сказочными муромскими лесами и не менее мрачными и сказочными лесами мещёрскими. Вёрст через десять к северу начинались земли владимирские, восточнее и немного в стороне от мещёрских – муромские, на западе, за Цной лежали московские владения, а на юге – рязанские. Одно слово – пограничье. Впрочем, ни межевых знаков, ни чего-то подобного, сроду здесь не встречалось. Чёрный лес этот, как и болота вокруг, не принадлежал никому, да никому бы и в голову не пришло заявлять на него права.
– Таза лий, – попрощался Тарко, спрыгнув с возка.
И это были единственные слова, что он произнес за всё время пути.
Лес выглядел мрачным и тёмным даже в летний полдень, когда солнце пробивалось сквозь кроны, добираясь до влажной земли. Об этом лесе ходила дурная молва по всей Мещере, хотя людей, живущих в ней, напугать непросто.
Чёрным он звался отчасти потому, что редкая растительность здесь была чахлая, полуживая. Даже деревья зеленели кронами только на самом верху, из земли же торчали лишь голые, чёрные от сырости стволы. И сама земля пропиталась влагой, а вокруг часто попадались болота и трясины, над которыми поднимался смрадный туман. Несмотря на отсутствие корма, зверья в лесу водилось немало, и в голодную годину охотники из дальних деревень заходили в Чёрный лес ради добычи. Возвращались, правда, не все и не всегда возвращались в здравом рассудке. И от этого тоже прозывали лес чёрным. А ещё лес звался чёрным по цвету своих озер и болот.
Вообще-то болот и озёр по всей Мещере встречалось в избытке, но таких мрачных и бездонных как здесь не находилось ни в одном углу, даже Волчьи Мшары смотрелись куда веселее. В иных местах лесной народ мог и возле болот селиться, а возле озёр так обязательно. Но на болотах Чёрного леса люди не жили и не живут. И вурды тут не живут. Хотя, казалось бы, где вурдам ещё жить, как не в Чёрном лесу. Но нет, не живут. Опасаются даже они. Вот каким мрачным слыл Чёрный лес.
Но даже в сравнении с ним, Стылые Мары считались местом зловещим, погибельным. И если в лес по нужде люди иной раз забредали, то курганы, торчащие из болот лысыми макушками, обходили как можно дальше. Впрочем, и разглядеть их получалось далеко не у всех. Скрывались Стылые Мары от людских глаз, и только случай или козни злых духов могли вывести путника к ним на погибель.