– Дурень! – влез в разговор Пётр. – Лучше бы ты мёд привёз. Мёда-то как раз здесь нехватка. Все гвозди везут, и крюки. А у нас леса всё больше сосновые да еловые, пчёл мало, а бортников опытных и того меньше.
– Так кто мог знать? – развел руками неудачливый купец. – Теперь что ж, если по здешней цене всё продавать, то только себе в убыток. И назад повернуть не могу. Сперва хоть лошади на прокорм заработать надо. Эх, вот ведь бывает непруха!
Он ещё долго сокрушался, ругая и себя, и неведомого рыжего советчика, обещавшего молочные реки с кисельными берегами, и судьбу-злодейку клял, что завела его на елатомский постоялый двор.
Борис Ондропу поддакивал, сопереживая, потом вдруг уселся на повозку и хитро эдак сощурился.
– Хочешь, помогу тебе товар продать? – спросил княжич. – И не бросом, а за твою цену?
– Да ну? – удивился купец.
– Как ты его продашь? – спросил с недоверием Пётр.
– Поехали на торг, покажу, как продавать надо, – с задором произнёс Борис и соскочив с повозки зашагал вперёд.
Ондроп не то чтобы поверил княжичу, а даже заподозрил подвох – мало ли какие развлечения бывают у породистых отпрысков, – но деваться ему всё равно было некуда, так что, махнув рукой, он взял лошадку под уздцы и поспешил за юношами. Так и вёл возок позади них до самого торга, не решаясь догнать друзей, расспросить молодого князя о его задумке.
Торг, как и весь город, ещё только рождался, купцы вставали, где придётся, люди толкались, подолгу разыскивая нужный товар, а староста безуспешно пытался упорядочить стихийное бурление. И хоть железные и скобяные ряды сложились одними из первых, к удивлению обоих спутников, Борис повелел купцу двигаться дальше, к майданчику, где по большим праздникам развлекали народ скоморохи, а теперь, по случаю буднего дня, паслись боярские козы.
Торговать в этом месте не позволялось, о чём Пётр и напомнил Борису, когда увидел, что приятель намерен здесь встать, но тот отмахнулся только.
– Мы же не из корысти, а так. Помоги коз отогнать, лучше.
Поставив лошадей и повозку посреди объеденной козами полянки, суздальский княжич залез наверх, осмотрелся и, неожиданно для спутников, закричал звонко:
Налетай народ,
Торг великий идет!
Железо ромейское,
Сплошь чародейское!
Белый поп освятил,
Чёрный волхв заговорил
Удачу принесёт,
От вурда упасёт!
Два князя продают,
Не задаром отдают!
Честь большая,
Плата двойная!
Пётр замер, Ондроп вовсе застыл столбом возле лошадки, распахнув рот от удивления. Когда подошли первые любопытные, непонимающие ещё, что за представление неурочное вдруг началось, Пётр пришёл в себя. Хлопнул мужичка по плечу и принялся стаскивать с повозки шкуры, укрывающие товар. Купец опомнился, кинулся помогать княжичу.