— А если Артем Александрович не ищет, кто будет искать?
— Кто? — спросил Петр.
— Дураком не прикидывайся! Мы, конечно! То есть ты-то ни при чем… Я буду искать!
— Я тебя не брошу, я буду искать вместе с тобой, только как? — спросил Петя. — Я раньше этим никогда не занимался.
— А меня вот жизнь все время заставляет… — вздохнула Яна. — Не захочешь сесть в тюрьму, как говорится, сама найдешь того, кто по праву должен в ней сидеть. Я вот что думаю… Надо порасспрашивать знакомых Дины, может, кто на нее злился, угрожал… Была же она конкуренткой для той иностранки… А может, на тебя кто глаз положил? — вдруг предположила Яна.
— А я-то тут при чем?! Вот только меня не впутывай!
— Да кто тебя впутывает? Может, кто видел, как она к тебе пристает? Например, тайная поклонница, вот и решила ее убрать.
— Ну у тебя и воображение! Тебе бы сценарии писать! — покосился на нее Петр.
— Мне это многие говорят, но я себя нашла в другом, — ответила Яна.
— В мучении людей?
— Тебе виднее, по мне так я несу только позитив и добро, — ответила Цветкова и посмотрела вперед. — Какое зарево красивое…
Петр, проследив за ее взглядом, аж присвистнул.
— Так это не зарево… Это пожар! Столб дыма, взметающийся вверх.
— Что-то горит? — завертела головой Цветкова.
— Похоже, что турбаза, куда мы едем.
— Может, развернемся и назад, пока не поздно? То есть пока опять что-нибудь не произошло? — испугалась Яна.
— Ты сама себя слышишь? Уже произошло! Турбаза горит, а там люди!
— Вот сейчас всех этих людей на нас и повесят! Да шучу я. Конечно, мы не уедем, надо посмотреть, что произошло, может, кому помощь нужна?..
Когда они подъехали к турбазе, та своим видом напоминала рождественскую открытку из ада. Вместо уютно светящихся окон, свечек на столе и новогодних гирлянд горели деревянные домики. Вокруг них суетились люди. Пожарные машины обильно поливали местность со всех сторон.
— Господи, что здесь произошло? — ахнула Яна.
К ним подбежал мужчина в трусах, в ботинках на босу ногу и наброшенной на плечи шерстяной накидке.
— Петя, караул! Это дикая страна! Я так Новый год никогда не встречал! Это ужас!
— Что здесь произошло?
— Да пьют все время! А под благовидным предлогом Рождества и Нового года пьют с утроенной силой. Я уже вообще плохо что соображаю. Последнее, что помню, кто-то крикнул: «Елочка, гори!» А когда пришел в себя, то все уже горело.
— Ты голый, — окинул его взглядом Петр.
— Ой, твою же! Такой адреналин, что я ничего не чувствую и не соображаю! Побегу, найду что-нибудь! — И мужчина так же стремительно унесся, словно диковатое кенгуру.