— А что тут такого? — не понял пожилой мужчина, пошевелив седыми кустистыми бровями. — Любой человек рано или поздно нуждается в психологической помощи! Это не постыдно! Может, галлюцинации какие? Потеря памяти?
— Нет, ничего такого! — сплюнула через левое плечо Яна.
— Вы такая яркая! Я даже удивился, как я мог вас не вспомнить.
— Мы видимся первый раз, уверяю вас, и если вы честно ответите на мои вопросы, то и в последний! — заверила его Яна, присаживаясь на больничный стул.
— Не пугайте меня, такая женщина не может быть из органов. На какие вопросы я должен ответить?
— Они касаются одной вашей пациентки…
И Яна поведала ему про Люсю. Аркадий Борисович сделал вид, что его рассказ Цветковой совсем не тронул, но по вы ступившей на лбу испарине Яна поняла, что он прекрасно понимает, о ком идет речь.
— Что вам нужно от меня? Я — старый человек, — прокашлялся психиатр.
— Думаю, что вы что-то знаете про нее. Кроме того, когда вы узнали, что ее везут к вам с полицией, так разволновались, что стало плохо с сердцем. Вот я и хочу знать, что с Люсей не так?
— Господи, девушка, какое вам дело?! Столько лет прошло! Я видел ее последний раз лет тридцать назад! Я старый, больной человек! Я сейчас позову лечащего врача, сообщу ему, что вы меня мучаете! Вас выставят вон! — распалялся старик.
— Я и сама могу уйти, — повела плечом Яна, — только я еще раз убедилась, что вы явно что-то скрываете. Я понимаю ваше состояние, но Люся — мне друг! Одинокая и беззащитная женщина, и я готова пойти по трупам, чтобы помочь ей. Знаете почему? Потому что больше ей помочь некому… Или я, или никто! Я отправлю к вам следователя Коновалова, и думаю, ему-то вы все расскажете. Он вцепится в вас, как клещ, и уже не отпустит.
Яна выдержала паузу, внимательно смотря на Аркадия Борисовича. Он весь сжался в размерах и затих, в его глазах отражался мучительный мыслительный процесс.
— Подождите… Лучше вам… Но не из-за того, что боюсь полицейского, у меня все сроки давности вышли… — засмеялся старик. — Чего мне бояться? Если только апостола Петра, но вряд ли он сильно удивится. И не с таким мешком грехов к нему приходили. Хочу рассказать вам потому, что вы единственная, кто сказал, что беспокоится о Люсе… Я тоже всегда думал о ней, я знал, что еще услышу об этой пациентке… Это как бумеранг, брошенный когда-то по случайности, по нелепости, по алчности, по непониманию… да черт его знает почему! Но он вернется, этот бумеранг. И ты живешь этим ожиданием, но все равно оказываешься не готов. Вот и ваше появление здесь совсем неожиданно для меня. К этому нельзя подготовиться, — сказал Аркадий Борисович.