— А это покрыто мраком… И вряд ли Люся может сказать сейчас что-то вразумительное, — покосился на нее следователь. У него зазвонил телефон. — Алло? — ответил Артем Александрович и по мере того, как он слушал, лицо у него вытягивалось.
— Что? — сразу же спросила Яна, как только он закончил разговор.
— По ходу, не будет Аркадий Борисович лечить вашу Люсю. Он слег с сердечным приступом. Его увезли на «скорой». Что-то разнервничался старик…
Яна с Петром задумались. От размышлений их отвлекли какие-то стонуще-пищащие звуки. Все посмотрели на Люсю. Она сидела все в той же позе и по-прежнему смотрела в одну точку, только по щекам ее текли слезы.
— Дождь, весенний первый дождь, — сказала она, — вода поливает все цветы на моей лужайке и сорняк-ромашку тоже…
И Люся замолчала. Яна переглянулась с Петром.
— Ну а что? Кто-то представляет себя овощем на грядке, кто-то цветком… Какая разница?
— А у тебя и фамилия Цветкова, — задумчиво добавил следователь.
— Это-то тут при чем? — не поняла Яна.
— Надо обо всем думать, — включил Шерлока Холмса Артем Александрович. У него снова зазвонил телефон. — Приехали… Ну, давайте, помогайте! — обратился он к Петру, — вы сейчас все равно временно безработный.
— Чего это? — не понял Петр.
— Так прикроют вашу сказочку. Больше претенденток на главную роль не осталось. Или будете вызывать новых? Подкидывать работу серийному маньяку?
— А вы умеете поднять настроение, — отметила Яна и побежала собирать для Люси вещи в больницу.
Яна давно не видела такой откровенной капели — с длинных-длинных сосулек, висящих в ряд вдоль металлической крыши, срывались капля за каплей и падали вниз, успев блеснуть в лучах солнца драгоценным алмазом. В Москве такое редко где увидишь, а в провинции — пожалуйста. Давно уже прошел Новый год, на дворе стоял конец марта и только-только стало припекать яркое солнце.
Яна специально приехала из Москвы, чтобы навестить Люсю, лежащую в закрытой психиатрической лечебнице.
Гримерша вроде как пришла в себя и иногда отвечала очень даже по делу… У нее было серьезное психическое расстройство, известное как раздвоение личности. Что она творила, Люся не помнила.
Когда Люсю поместили в лечебницу, а ее давнишний лечащий врач внезапно слег с сердечным приступом, Яна не успокоилась.
Она дождалась, когда Аркадия Борисовича перевели из реанимации в обычную палату, и заявилась к нему. Правда, Цветкову несколько испугал тот факт, что Аркадий Борисович решил, будто она его пациентка и пришла навестить его.
— Это не очень приятный комплимент, если тебя принимают за пациента психиатрической больницы, — сказала Яна.