— После поговорим, — и подмигнул мне.
Потом мы отправились на центральную площадь Амаллиона. Я и сын ехали в одной карете с новым императором. По дороге он и Эйм выглядывали из окна и махали руками, приветствуя столпившихся по пути следования экипажа людей. Сегодняшний день был объявлен выходным, поэтому пришло много людей поглазеть на нового правителя. На площади мы взобрались на помост, откуда Эйннарион вместе с Эймундом на руках что‑то говорил собравшимся. Я даже не слушала. Вся эта обстановка меня душила. Мне стало нехорошо. Душно. Не хватало воздуха. Хотелось убежать, лишь бы не оставаться на виду любопытной толпы. Если в зале во дворце на меня взирали несколько десятком, то сейчас тысячи людей. Любопытство, недоумение, злость, зависть, презрение. Попадались и вполне доброжелательные. В некоторых я узнавала своих бывших пациентов. Неужели ради меня пришли?
Вся эта обстановка вызвала у меня головокружение. Я сжала руки так, что ногти впились в ладони. В голове немного прояснилось. Сцепив зубы и изобразив на лице подобие улыбки, я терпеливо стояла и ждала окончание действа. Уйти нельзя было. А когда я вспомнила, что во дворце еще ждет праздничный ужин, стало только хуже. Меня слегка тронули за рукав. Обернувшись я увидела гвардейца, протягивающего мне веер. Откуда только? Я благодарно улыбнулась.
* * *
Во главе стола сидел новоявленный император. По левую руку от него сидел Эймунд, правую — Вемунд. Он теперь являлся герцогом Скалдоварийским. Для него приготовили поместье в пригороде Амаллиона. Теклария же дворец покидать не собиралась. «Я нужна тут своим внукам!», — ответила она мужу, отказавшись уехать с ним. Тот и не настаивал. Что и не удивительно.
Я же сидела рядом с сыном, а Теклария с Ингом возле Вемунда. Братья, сидя напротив друг друга постоянно переговаривались. Дети пробыли за столом недолго. Через час бабушка отвела их в свои комнаты. Как только Теклария ушла, Вемунд как будто даже вздохнул с облегчением. Захотелось швырнуть вилку ему в глаз. От греха подальше я положила руки на колени, тем более аппетит пропал.
— Леди Риндамия, нам всем так не терпится узнать вашу поистине необычную историю жизни, — произнесла главная кокетка дворца — Адалима Невтим.
Она была молодой вдовой. Ее муж, один из полковников армии, погиб еще в войну. А сама Адалима, как говорят, была близкой подругой жены Эйннариона. Одна из гадюк решилась взяться за меня лично? Ну что ж…
В мою сторону обратились взоры всех присутствующих. Рион только усмехнулся, постаравшись скрыть эту усмешку за поднятым бокалом.