Мариса поежилась и завернулась в покрывало. Его участие обезоружило ее, подарило чувство безопасности и позволило ей выплакать свое горе.
Она не осмеливалась позволить себе зависеть от кого бы то ни было из мужчин, но она испытала такое блаженство, чувствуя своей щекой ровное биение его сердца и находясь в объятиях его сильных рук, защищавших ее от всего мира, который вдруг ополчился на нее.
– Вот, – сказал Рэйф, протягивая ей упаковку с платочками, смоченную в теплой воде салфетку и полотенце.
– Прошу прощения, – прошептала она и спрятала лицо в теплую махровую ткань.
– Почему вы извиняетесь? Потому что плакали? – холодно спросил Рэйф. – Если бы вы не дали волю своим чувствам после всего, что случилось, вам пришлось бы нелегко. И слезы намного безопаснее и лучше, чем если бы вы напились.
Мариса снова поежилась.
– Где ваш халат? – спросил он.
– Теперь уже сгорел, – немного успокоившись, ответила Мариса. – Мне придется снова звонить в страховую компанию.
Рэйф присел рядом и обнял ее за плечи:
– Кто ваш страховой агент?
Ей пришлось напрячься, чтобы вспомнить имя.
– Да, я его знаю, он из местных, – сказал Рэйф.
– Кажется, он ходил с вами в одну школу.
Мариса попыталась отодвинуться, насколько хватало простыни. В темноте она увидела, как Рэйф улыбнулся, а потом поднялся на ноги. В тускловатом освещении комнаты он казался каким-то первобытным божеством, и Мариса трепетала от возбуждения, испытывая одновременно и чувство томления, и страх.
Она подумала, что все дело в темноте. Если включить свет, чары тут же рассеются, и все снова станет обыкновенным.
За исключением того, что она была почти голой.
Ну и что? Такое случалось не в первый раз. Но тогда Рэйф был без сознания, и они просто спали, согреваясь теплом друг друга.
Теперь она стояла так близко от него, все еще ощущая тепло его рук и аромат его тела, что ее вдруг охватило сильное желание. Ей хотелось невозможного: поддержки, восторженности, любви…
Но больше всего она жаждала Рэйфа.
Только он держал ее в своих объятиях, не выказывая ни малейшего намека на то, что она ему небезразлична.
Мариса в отчаянии подумала о Кире. Нужно сосредоточиться на сыне. И подумать, как пережить этот пожар.
– Между прочим, я не учился с ним в одной школе. – В его голосе послышался смех. – Но он порядочный парень и прекрасно знает свое дело. Я позвоню ему завтра.
Было бы так легко поблагодарить его, позволить ему взять ситуацию под свой контроль. Рэйф проявил чуткость, когда она нуждалась в ней, и она чувствовала признательность за его доброту, но сейчас ей нужно было собраться с силами и справиться со слабостью, которая охватила все ее тело и наполнила его тлеющим жаром.