«Ты прав, – сказал Шимас, – и я принял эти твои слова. Расскажи мне, какой из учёных, по-твоему, всех достойнее хвалы». – «Тот, кто знает об Аллахе и кому Полезно знание его», – сказал мальчик. И Шимас спросил: «А кто это?» И мальчик молвил: «Тот, кто ищет благоволения своего господа и избегает его гнева». – «Кто из них всех выше?» – спросил Шимас. И мальчик ответил: «Тот, кто наиболее сведущ в Аллахе». – «Кто из них наиболее испытан?» – спросил Шимас. «Тот, кто, действуя согласно знанию, был терпелив», – ответил мальчик. И Шимас сказал: «Расскажи мне, кто из них всех мягче сердцем». – «Тот, кто чаще всех готовится к смерти и вспоминает Аллаха и меньше всех надеется, – ответил мальчик, – ибо тот, кто дал доступ к себе ужасам смерти, подобен тому, кто смотрит в прозрачное зеркало: он знает истину, и становится зеркало все прозрачнее и блестящее». – «Какие сокровища самые прекрасные?» – спросил Шимас. И мальчик ответил: «Сокровища неба». – «А какое из сокровищ неба наипрекраснейшее?» – спросил Шимас. И мальчик ответил: «Возвеличение Аллаха и восхваление его». И тогда Шимас спросил: «А какое из сокровищ земли наилучшее?» – «Совершение благого», – ответил мальчик…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот одиннадцатая ночь
Когда же настала девятьсот одиннадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда везирь Шимас спросил царевича: «Какое из сокровищ земли наилучшее?» – тот ответил: «Совершение благого». И Шимас молвил: «Ты сказал правду, и я принял эти твои слова. Расскажи мне о трех различных способностях: знании, суждении и разумении, и о том, что соединяет их в себе». – «Знание, – ответил мальчик, – от изучения, суждение – от опыта, а разумение – от размышления, и место пребывания их и соединение – в разуме. Тот, в ком соединились эти три качества, – совершенен, а тот, кто прибавил к ним боязнь Аллаха, – достиг цели».
«Ты прав, и я принял от тебя это, – сказал Шимас. – Расскажи мне о знающем, мудром обладателе верного суждения живой сообразительности и превосходного, блестящего разумения – изменит ли его вожделение и страсть в тех его свойствах, о которых упомянул я?»
«Два эти качества, – ответил мальчик, – когда входят в человека, изменяют его знание, рассудок, и суждение, и разумение, и подобен он хищному орлу, который остерегался охоты и пребывал в глубине неба от крайней проницательности. И было это так, и он вдруг увидел человека, который расставлял сети. И когда этот человек окончил расставлять сети, он положил в них кусок мяса. И орёл увидел этот кусок мяса, и одолело его вожделение и страсть, и он забыл о виденных им сетях и злой доле тех, кто попадал в них из птиц, и низринулся из глубины неба, и упал на тот кусок мяса, и запутался в сетях. И когда пришёл охотник и увидел орла в своих сетях, он удивился великим удивлением и воскликнул: «Я расставил свои сети, чтобы попадали в них голуби или подобные им из слабых птиц, но как же попался в сети этот орёл?»