— Товарищи, движемся цепью, ступая вслед друг другу, как волки ходят.
Впереди шёл сочувствующий боевикам вагоновожатый:
— Место в Сокольниках позавчера нашли. Глухая роща и занесённый снегом сарай с мётлами. До этого в мастерских учились стрелять.
Шотману будущее стрельбище понравилось.
— Расчистите, ребята, площадку и преступим.
Собрав после стрельбы гильзы и спрятав среди мётел служивший мишенью пенёк, гуськом, след в след, направились к трамваю.
7 декабря, по решению Московского Совета рабочих депутатов, Московской конференции РСДРП и Всероссийского союза железнодорожников началась забастовка, с задачей, перевести её в вооружённое восстание.
— Это что, кочерга в календаре нарисована? — подслеповато щурясь, решил подурачиться Бутенёв, проснувшись в весьма приподнятом настроении: «Самочувствие сегодня — хоть на охоту иди».
— Седьмое декабря, Константин Александрович, — повеселела, видя бодрое состояние мужа, Вера Алексеевна.
Завтракать сели всей семьёй.
— А чего это электричества нет? — удивился Бутенёв, услышав стук в дверь.
— Рад вас приветствовать господа, — вошёл в столовую Глеб. — Чаем угостите? Мороз не сильный, но ветрено.
— И не только чаем, — обрадовался гостю Константин Александрович.
— Садитесь, садитесь Глеб Максимович. С холода кофей полезнее чая. Быстрее согреетесь, — засуетилась, пододвигая сахар к его чашке, Вера Алексеевна.
— С холоду водка пользительней кофея, — захмыкал Бутенёв, — в момент согреет.
— Как там Олег? — пожал руку гостю Кусков. — Службу несёт?
— Ещё как несёт! На дежурстве меня сменил, — потёр руки Глеб и улыбнулся Натали. — В полку сказали, что с полудня забастовка в Москве объявлена. Агитаторы все столбы своими петициями обклеили.
— Управляющий заводом вчера позвонил и доложил, что половина работников на работу не вышла и из города по деревням разъехалась… К чему бы это? — намазывала маслом половинку булочки Зинаида Александровна и вздрогнула от громкого стука во входную дверь.
— Сапогами, что ли, по двери колотят? — поднялась со стула Вера Алексеевна, с беспокойством ожидая, о ком доложит прислуга.
Но доложить та не успела. Оттолкнув к стене пожилую женщину, в квартиру ворвались несколько чужаков.
— Товарищи, офицерьё с бабами тут булки белые жруть, — размахивая револьвером, радостно заорал молодой боевик, улыбаясь во весь щербатый рот, и от переполнявшей его дури, выстрелил в потолок.
Тут же в столовую влетели ещё трое боевиков.
Зинаида Александровна, охнув, потеряла сознание и обвисла на стуле.
Вера Алексеевна схватилась за сердце.
Натали, растерявшись, отхлебнула из чашки чай, недоумённо глядя на посторонних людей.