Вот ты и пошел опять на штурм. Теперь я расскажу тебе, на что это похоже.
Полковник вглядывался в игру света на потолке. Там отражалась поверхность канала. Что-то причудливо дрожало и переливалось, как ручей, где ловят форель, двигалось вместе с солнцем, и все лилось куда-то, но никуда не уходило.
Потом он посмотрел на девушку, на ее прекрасное смуглое лицо взрослого ребенка, всякий раз, как он глядел на это лицо, у него сжималось сердце; ему надо с ней расстаться в тринадцать тридцать пять, и тут уже ничего не поделаешь. Он сказал:
– Давай не будем больше говорить о войне, дочка.
– Нет, – сказала она. – Поговорим еще. Тогда мне хватит этого на всю неделю.
– Неделя – короткий срок. Если речь идет о тюремном заключении.
– Ты не знаешь, какая неделя длинная, когда тебе девятнадцать.
– Мне не раз приходилось чувствовать, каким длинным бывает час, – сказал полковник. – Я бы мог тебе рассказать, как бесконечно тянутся две с половиной минуты.
– Пожалуйста, расскажи.
– Я проводил двухдневный отпуск в Париже после боев у Шнее-Эйфель и по знакомству удостоился чести попасть на совещание, куда были допущены только избранные и где генерал Уолтер Беделл Смит объяснил нам, какой легкой будет операция, получившая позднее название «операции Хертгенского леса». Название, собственно, неточное. Хертгенский лес был только небольшим участком фронта. Вся местность называлась Штадтсвальд; там немецкое верховное командование и решило дать нам сражение, после того как мы взяли Аахен и проложили себе дорогу в Германию. Я тебе еще не надоел?
– Ты не можешь мне надоесть. И о войне ничего не может мне надоесть, кроме лжи.
– Странная ты девушка.
– Да, – сказала она. – Это я и сама давно знаю.
– Ты действительно хотела бы пойти на войну?
– Не знаю, смогла бы я или нет. Но я бы попробовала, если бы ты меня научил.
– Ни за что не буду тебя учить. Я только рассказываю тебе забавные истории.
– Предания о смерти королей.
– Нет. У нас их называли Джи-Ай. Господи, как я ненавижу эту кличку и как ее затрепали! Особенно любители комиксов. Те, кого так звали, пришли из самых разных мест. Большинство поневоле. Не все. Но все читали газету «Старс энд страйпс», и непременно нужно было, чтобы там упомянули часть, которой ты командуешь, иначе тебя считали неудачником. Обычно я и был неудачником. Я пытался дружить с корреспондентами, и на том совещании, о котором я говорю, было несколько очень хороших. Не стану называть их фамилий, не то еще пропущу кого-нибудь, а это было бы несправедливо. Всех хороших корреспондентов я не запомнил. Но были среди них и такие, которые увиливали от военной службы; были жулики, которые вопили, что ранены, когда их задевал рикошетом осколок железа, и носили нашивки за ранение, если попадали в автомобильную аварию; были пролазы, трусы, вруны, мародеры и карьеристы. На совещании не присутствовали только убитые. Среди них тоже были свои убитые. Немалый процент. Но убитые, как я уже сказал, не пришли, зато там были женщины в потрясающих мундирах.