Женевьева огляделась по сторонам. Она увидела толстую даму, которая пила коктейль и беседовала с подругами, положив свои обутые в сапоги ноги на спину мужчине, ползавшему перед ней по полу. Другой мужчина постоянно дергал за поводок свою спутницу (этот поводок был прикреплен к ошейнику, который стягивал шею женщины). Однако, несмотря на странные костюмы и еще более странное поведение гостей, Женевьева поняла, почему Синклер назвал посетителей этого клуба слишком благонравными и манерными.
При виде происходящего возникало ощущение, что существует определенный этикет, строгие правила, и все стараются их соблюдать. Этот мир фантазий казался нереальным. У Женевьевы никогда не возникало подобных ощущений, когда она участвовала в эротических играх, которые придумывал для нее Синклер. Поразмыслив немного, она поняла почему. В клубе все чувствовали себя в полной безопасности, зная, что ничего экстраординарного с ними не произойдет. Синклер же всегда был непредсказуемым. Женевьева никогда не могла сказать наверняка, чем они будут заниматься, и эта неопределенность ее пугала. В этом же клубе все было чинно и спокойно. Вас вежливо спрашивали о том, чего вы хотите, и вы делали только то, о чем вас попросили. Никаких неожиданностей и сюрпризов. Все до ужаса культурно и цивилизованно.
Публика, собравшаяся на танцевальной площадке, неожиданно расступилась, и Женевьева заметила, что возле стены возвышается маленькая сцена. Открылся темный занавес, и все увидели квадратную раму, ярко блестевшую в свете софитов. К каждому ее углу были прикреплены стальные наручники.
Из толпы вышли двое и направились к сцене. В зале сразу стало тихо. Парочка состояла из женщины очень маленького роста (на ней был тугой корсет, сапоги на высоких шпильках, и все ее тело опоясывали многочисленные ремни и цепи) и высокого мужчины с мускулистым торсом. Его загорелая, намазанная маслом кожа излучала матовый блеск. На нем был шелковый мешок, который скорее обнажал, чем скрывал его мужское достоинство. На голове у мужчины был черный капюшон, и это делало его похожим на палача времен королевы Елизаветы. В руках он держал украшенный серебряной тесьмой кнут для верховой езды.
– Это та самая пара, которая покажет профессиональные телесные наказания? – спросила Женевьева, посмотрев на Синклера.
– Профессиональное у них только отношение к делу. Здесь никому не платят за выступления, – усмехнулся Синклер. – В отличие от вас, мисс Лофтен, они занимаются этим, так сказать, из любви к искусству.
– Человек не может заключить сделку с самим собой. Для этого ему нужен компаньон, – напомнила она. – Это была ваша идея, помните? И правила устанавливали тоже вы.