Женевьева была в буфете (на этот раз она ела с большим удовольствием), когда объявили о начале аукциона. Она прошла вслед за толпой в большую комнату, которая находилась возле танцевального зала, записалась у распорядителя, сказав, куда именно она хочет отправить вырученные деньги, и ей присвоили порядковый номер. Все добровольцы, собравшись вместе, смеялись и шутили. Несмотря на то что многие из них были в масках, они хорошо знали друг друга.
Дама в средневековом одеянии подтрунивала над мужчиной в костюме самурая.
– Что, Майлз, очень хочется показать народу свою мускулистую грудь? Да ты просто чокнутый эксгибиционист.
Самурай усмехнулся.
– Если в торгах участвует Аманда, я покажу не только грудь, а и еще кое-что. Конечно, если смогу снять с себя эти странные шмотки.
– Тебе нужно было выбрать костюмчик попроще, – сказала средневековая дама. – С таким накачанным телом ты запросто мог бы работать телохранителем или кем-нибудь в этом роде.
– Ты не видишь моего тела. Оно скрыто под этой чертовой юбкой, – возразил мужчина.
– У меня фотографическая память, дорогой. Я помню всех своих мужчин.
– Только не говори об этом Аманде. Она будет в шоке, – засмеялся самурай.
– Ты думаешь, она не знает? Мы с ней уже обменялись впечатлениями.
– О женщины! – воскликнул самурай. – У вас нет ни стыда ни совести.
Женевьеве был виден темный танцевальный зал. Прозвучали фанфары, и первый доброволец, пройдя между рядами кресел, поднялся на сцену. Это была девушка, одетая в костюм кошки. На нее сразу же направили прожектор. Девушка встала на маленький помост и подняла над головой свой номер. Помост начал медленно вращаться. Заиграл оркестр. Кто-то объявил в микрофон о начале торгов, и публика взорвалась аплодисментами.
Девушка сняла комбинезон, соблазнительно извиваясь и покачивая бедрами. Кроме комбинезона на ней было только нижнее белье, и поэтому она довольно быстро ушла с помоста. У девушки была необыкновенно стройная фигура и маленькие груди. Она принимала сексуальные позы, а зрители подбадривали ее громкими аплодисментами. Все тот же (уже знакомый) голос объявил в микрофон, какую сумму она собрала. «Мой стриптиз будет гораздо лучше. Если Синклер хочет увидеть шоу, он его увидит», – подумала Женевьева, довольно улыбнувшись.
Когда она наконец вошла в танцевальный зал, в глаза ей ударил яркий луч прожектора. Ослепленная светом, Женевьева не смогла рассмотреть лица зрителей. Она встала на вращающийся помост, и, как только заиграла музыка, ее тело начало двигаться. Это будет очень легко. Ей это понравится. Она была уверена в том, что Синклер смотрит на нее. Однако когда из темноты назвали начальную цену (была сделана первая ставка), голос показался ей незнакомым и каким-то невнятным.