Эбби хмыкнула.
– В таком случае я не буду удовлетворена, пока ты не избавишься от этой одежды и не ляжешь в постель. – Она распахнула дверь.
– Избавиться от одежды и в постель? Ты говоришь прямо как они, Эбби.
– Ну, я не… Эдриан!
Он высвободился из ее рук и вошел в комнату. Эбби закрыла дверь, а затем подбежала к нему, чтобы оттащить от огня и подвести к кровати – Эдриан чуть было не промахнулся, но она развернула его в нужном направлении.
Виконт со вздохом сел на постель. Эбби неодобрительно посмотрела на него.
– Эдриан, когда ты ел в последний раз?
Он устроился поудобнее, усаживаясь прямо, и угрюмо посмотрел на нее, размышляя над вопросом. Прошло некоторое время. Наконец он задумчиво приподнял бровь.
– Утром? – Эдриан с надеждой посмотрел на Эбби.
Та снова хмыкнула.
– Неудивительно, что ты так быстро опьянел.
Он кивнул головой, затем вздохнул, закрыв глаза.
– Устал. Я так устал…
Его голос звучал тише. Лорд упал на кровать.
Эбби посмотрела на него, но Эдриан не шевелился. С очередным вздохом она принялась стаскивать с него ботинки. Справившись с ними и с чулками, она потрогала ноги Эдриана, опасаясь, что они все еще холодны как лед. Добавив в огонь несколько поленьев – теперь он полыхал вовсю, – женщина вернулась к кровати.
– Эдриан! – Эбби потрясла его за плечо. – Давай, просыпайся.
Но тот лежал, будто мертвый.
Бросив на него очередной неодобрительный взгляд, Эбби нагнулась над Эдрианом, приподнимая ему веко.
Ее гость был без сознания.
– Черт! – Сидя рядом с ним на кровати, Эбби вздохнула. – Как же мне раздеть тебя?
Ответ был очевиден. Она подумала о том, чтобы позвать на помощь Агнесс, но у той хватало хлопот с Болтом. Эсме, старая дева, тоже ничем не могла ей помочь. Вздохнув еще раз, Эбби подошла к двери и заперла ее – не нужно, чтобы Эсме или Том вошли в столь неподходящий момент.
Вернувшись к кровати, она оглядела гостя, а затем передвинула его тело на середину широкой постели. Эбби не задернула балдахин. По комнате разливалось приятное тепло. Ранее Эбби застелила кровать покрывалом, и то, что сейчас вода стекала с волос и одежды лорда и сама одежда была мокрой, не имело значения. Важно было лишь то, что на ощупь тело Эдриана все еще оставалось ледяным, а лицо – смертельно бледным.
Эбби очень тревожила мысль о том, что последние свои силы он истратил на подъем по лестнице. Женщина развязала его галстук и принялась за рубашку. Пуговицы было тяжело расстегивать – рубашка тоже промокла насквозь. Чертыхаясь, Эбби попыталась оторвать их, но у нее ничего не вышло – пришлось продолжать яростные попытки, перемежаемые приглушенным бормотанием. Когда последняя пуговица наконец была повержена, Эбби распахнула рубашку – и замерла.