На следующий день они закончили выбор тканей и заказали белье, а днем позже побывали в магазине, специализирующемся на столовом серебре и хрустале. Эбби чувствовала себя обманщицей, когда сам владелец магазина, узнав титул Эдриана, предоставил себя в их полное распоряжение, демонстрируя лучшие образцы.
Двадцать минут спустя Эбби отправила его за графином, который заметила в дальней витрине, и, когда владелец магазина отошел достаточно далеко, повернулась к Эдриану, рассматривавшему витрину позади нее.
– Такие решения должна принимать твоя супруга! – прошипела женщина.
– Так и есть, – ответил Эдриан, посмотрев ей в глаза.
Эбигейл была потрясена – он говорил настолько твердо, смотрел настолько уверенно, что она не нашлась, что ответить, и вынуждена была подойти к владельцу, притворившись, будто осматривает графин.
Эбби отказалась принимать окончательное решение по поводу посуды, и в итоге ее выбирал Эдриан. Он купил именно то, что купила бы и Эбигейл, – оказывается, он наблюдал за ней куда более внимательно, чем она думала. Потрясенная, раздраженная и сердитая, Эбби не вымолвила ни слова, возвращаясь на Курзон-стрит.
А в Хоусли-Хаус их уже ждали новости.
– Уордсли дают бал! – Дженет, разливавшая чай, указала на стулья, приглашая садиться. – Арабелла Уордсли сообщила об этом около часа назад. Их дочь Хелен выходит замуж за лорда Данберри. Он кузен и наследник герцога Селикиркского, и его светлость намеревается посетить Лондон на этой неделе, так что все приглашены на бал в честь помолвки. – Глаза Дженет горели. – Только представьте! Кто бы мог ожидать, что столь важный бал дадут в это время года?
Слабо улыбнувшись, Эбби подумала о том, что Эдриан, возможно, ожидал и этого.
Масштабы его коварства стали очевидны для Эбигейл позже, вечером, когда она обнаружила на прикроватном столике томик стихов Джона Донна в кожаном переплете с позолоченным тиснением. Сидя на кровати, женщина перелистывала страницы, пораженная силой слов. В мерцающем свете свечей она прочла стихотворение, пробудившее в ее душе яркие воспоминания, и, вздохнув, закрыла книгу. Поколебавшись, Эбби открыла форзац – раньше она не сподобилась этого сделать, ведь ей и так было понятно, кто оставил эту книгу.
И оказалась права.
Прочтя то, что написал Эдриан, Эбби захлопнула книгу и закрыла глаза, пытаясь успокоиться, убедить себя в том, что надежды, которая неосознанно крепла в ней изо дня в день, не существует.
– Будь он проклят…
Как он мог снова подвергнуть ее этому испытанию?
Открыв глаза, Эбби отложила книгу, встала и вышла из комнаты.