В доме было тихо. Все уже отошли ко сну, но Эдриан, как полагала Эбби, засиживался в библиотеке допоздна. Спустившись по главной лестнице вниз, женщина увидела свет, пробивающийся из-под двери, и поняла, что оказалась права. Расправив плечи и выпрямившись, Эбби открыла дверь и вошла.
Помедлив, чтобы запереть за собой дверь, Эбигейл прошла по ковру к столу, за которым сидел Эдриан. Сегодня он не читал, а был занят бухгалтерией. Подняв глаза, когда она вошла, и понаблюдав за ее приближением, виконт снова зарылся в бумаги, едва Эбби оказалась рядом с ним.
– Что случилось?
– Ты соблазняешь меня! – Эбби остановилась у стола, глядя на него.
– Хм… – Эдриан уронил на лист кляксу. – И как, у меня это получается?
– Это ты должен знать – ты же у нас эксперт по этим вопросам!
Эбби уставилась на него.
Эдриан поднял голову.
– Раньше мне не приходилось заманивать женщину в брачные сети, так что – нет, не знаю, – ответил он и продолжил возиться с бумагами.
Эбби окинула библиотеку взглядом в поисках чего-нибудь, чем его можно было бы ударить. Ее взгляд остановился на тяжелом латунном пресс-папье.
– Даже не думай об этом.
Эбби снова взглянула на лорда с растущей яростью. Он даже не посмотрел на нее в ответ. Девушку чрезвычайно злило то, насколько хорошо он ее знал.
Но она тоже хорошо его знала.
Скрестив руки на груди, Эбби обдумала то, что хотела сказать, и произнесла, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно:
– Эдриан, я не понимаю твоей одержимости тем, чтобы сделать меня своей женой. Тебе придется смириться с тем, что этого не произойдет. Я не выйду за тебя.
Со сводящей с ума аккуратностью он отложил перо, промокнул последнюю запись и закрыл гроссбух. И лишь после этого поднял глаза.
– Ты или никто, Эбби. – В глазах Эдриана светилась уверенность. Мгновение спустя он добавил: – Тебе решать.
Эбби продолжала смотреть на него. Время шло, но ничего не менялось. Он не двигался, ни словом, ни жестом не пытаясь смягчить свои слова. Она или никто.
Эбигейл поняла, что это его окончательное решение.
Она вздохнула, склонила голову и, развернувшись, вышла из комнаты.
«Никакая сила на свете не заставит меня выйти замуж за Эдриана Эндрю Хоусли».
Эбби помнила, как произносила эти слова, и она говорила совершенно серьезно.
Стоя у окна в своей спальне, женщина смотрела на двор, скрытый в утреннем сумраке. Она отчетливо помнила, как вошла в кабинет отца после того, как узнала от Эдриана, что их собираются поженить. В тот момент она даже не могла бы сказать, на кого злилась больше – на его отца, на своего отца или на самого Эдриана. Или на себя. Но Эбби знала, что ей делать. До тех пор, пока Эдриан не уехал в Лондон, она не признавалась себе в том, что ее сердце и мечты разбиты вдребезги.