— Простите, я не имел намерения вас оскорбить, — и снова сел.
Дама подошла к разгорячившимся грузинам и стала их уговаривать не затевать скандала.
— Только для тебя, мой свет, я его оставлю. Мерзавец!..
Молодой человек иронически улыбнулся, продолжая пить водку.
Грузины еще немного пошипели, поругались, а затем ушли в отдельный кабинет пьянствовать.
Андрея заинтересовал этот флегматичный парень.
Он попросил разрешения присесть и получил согласие. Разговорились.
— Я не удивляюсь вашей смелости, но меня поражает, почему дюжина особоотрядчиков отступила перед вами?
— Это не смелость — это знание нравов. Я действовал наверняка. Не из любезности извинился я перед дамой, а только спасая свою шкуру. Если бы хоть немного погорячился — был бы убит: впрочем, нисколько бы не пожалел об этом.
— Почему такой пессимизм?
— Делать нечего.
— Это в такое-то время делать нечего, что вы?
— Мое место не здесь. Здесь мне работы нет, а туда, где я нужен, мне места нет.
— Почему?
— Друг, не спрашивайте меня о прошлом — оно позорно…
Он снял разбитое пенсне и долго смотрел на Андрея.
— Знаете, за стаканом водки в трактире иногда совершаются чудеса. Я чувствую, что вы могли бы дать мне работу. Попробуйте. Спасете меня от пули или от этого зелья. Меня зовут Виктор Стрепетов.
* * *
— Ладно. Попробую. Ступайте за мной.
У Андрея кружилась голова от проектов Стрепетова. Самые смелые планы, о которых Андрей и мечтать не смел, в устах Стрепетовых казались легко выполнимыми пустяками.
— Кто наши враги? Если англичане, с ними можно бороться простым способом. Я их берусь выжить. Не забудьте — здесь минный двор. Охраняется он армянами; значит — дружба, вино, женщины и через несколько дней он в нашем распоряжении. Англичане беспечны, чувствуют себя, как дома. Я берусь, посредством одной моторной лодки и мин, одновременно взорвать все суда, находящиеся в порту. Я ежедневно рыбачу и уже осмотрелся.
— Если же враги грузины, — достаньте малость денег и мы отрежем их со всеми бронепоездами. Для них это смерть. Помните, что 30.000 аджарцев готовы в любую минуту выступить во главе с Кескин-Зодэ. Я у них бывал, и они мне верят.
— Если же белые — то тогда нужно прервать сообщение с Крымом — и они увязнут в 2 месяца.
— А каким образом?
— Взрывать суда.
— Это дело.
— Тогда я буду ночевать в порту.
— Ладно.
Они разошлись.
* * *
Валико нервничал. Среди суетящихся белогвардейцев он заметил вдруг высокую фигуру полковника и почувствовал на себе быстрый и пронзительный взгляд его. На секунду мороз по коже пробежал. Узнает ли? Но тут же успокоил себя — ведь лицо было загримировано, а фигуру в фаэтоне вряд ли заметил.