— Молодец… Молодец… Корниловец… Ну-сь… так-сь… Вы пойдите там… да-сь… по делам… а я посплю…
Войтинский и Валико вышли. По дороге Войтинский познакомил Валико с делом.
— Вы понимаете, что эсэры народ ненадежный. Но нам нужно их использовать. За исключением Кати, все остолопы.
— А Катя?
— Это чорт в юбке. Она всем вертит. Сейчас она поехала в Москву с поручениями. Но я бы отдал многое, чтобы узнать истинную цель поездки.
— Вы боитесь провокации?
— Всего ожидаю. Противник — опасный. Пользуется женскими средствами.
— Что-ж поддадимся ее чарам. Мне приходилось.
Оба рассмеялись.
Миша нервничал и вел себя подозрительно. На всякий звонок он реагировал: выскакивал в темный коридор и прислушивался к вопросам входивших.
Соседи Миши — рабочие печатники, заявили в милицию о подозрительном жильце. Однако, когда начальник участка, уходя, крепко пожал Мише руку, рабочие смекнули в чем дело и всячески старались оказать ему услугу.
Миша ждал и томился. Не раз он обращался к Костину с жалобой на бесцельность дежурства, но неизменно выслушивал:
— Не нервничай, брат, и не торопись. Все данные за то, что к тебе придут.
И Миша ждал, строя сотни планов, как надо будет повести себя в случае подобного визита. И все же, когда в передней раздался твердый голос, немного растягивающий слова:
— Гражданин Эрбе здесь живет? — Миша в первый момент растерялся. Прячась за коридорный шкаф, он разглядел высокую, широкоплечую фигуру с бритым лицом.
— Здесь. Вот его комната, — сказал сосед, запирая входную дверь. Входите прямо, он еще спит.
Когда гость, войдя в комнату, спросил:
— Эрбе, ты здесь, — у Миши мелькнуло: «Знает Эрбе в лицо». Быстро вынув револьвер, подскочил к дверям и крикнул:
— Не оборачивайтесь! Руки вверх!
Но вошедший, быстро присев на корточки, повернулся на одной ноге и, схватив Мишу за правую руку, ударом головой в живот сшиб его с ног. Все это было сделано с такой стремительностью, что, когда Миша сообразил в чем дело, он уже лежал на полу в коридоре. Быстро поднявшись, он бросился к дверям, но было поздно. Изнутри послышалось щелканье ключа и, когда Миша с силой рванул ручку, один за другим два гулких выстрела раздались из комнаты. Что-то острое обожгло плечо и горяче-липкое потекло по груди.
Отскочив в сторону, Миша, не целясь, выстрелил в дверь и, подбежав к комнате соседа, вполголоса, задыхаясь, бросил:
— Скорей звоните, — он назвал номер, — вызовите Костина. Сообщите, что гость явился. Я, кажется, ранен…
И снова был у своей двери.
— Не пытайтесь выйти, — крикнул он и подкрепил слова выстрелом…