В гараже было оживленно. Он подсел «забить козла» — за столом, как всегда, собрались кто перед рейсом, кто после, кто из стоящих на ремонте.
— На перевалах снег выпал, — удачно отдуплился «баяном» Коляй. — С Дедушкиной Лысины спускался, аж занесло два раза.
— Это что, — сказал Колбасин. — Вот на Армянском по первому ледку тормоза дымятся…
Колбасин был среднего телосложения, но казался толстым из-за мясистого лба. Слова он произносил вроде обычные, но получалось по-особому, солидно. Квадратный подбородок при этом выдвигал вперед так, что Коляй чувствовал себя мокрогубым щенком, который боится не угодить сильной, ощерившей зубы собаке.
Коляй еще не ходил ни на Арманский перевал, ни на Аркагалинский, ни на Капрановский, где, по рассказам, даже среди лета случались метели. Раньше за Стрелку ему выезжать не приходилось. Но он знал уже Дедушкину Лысину, Дунькин Пуп, Бурхалинский. Знал также, что не количеством пройденных перевалов измеряется класс шофера. На ровном месте может произойти такое, что внушит страх к обочинам на всю жизнь.
…И снова всплыло перед глазами Коляя, уже который по счету раз, как это было. В тот день он шел порожняком к себе в Аннушку. Спешить было незачем, стояло лето, а летом и за полночь светло. Не остановись он тогда в ручье, проскочил бы мосток и ничего не случилось. Да уж больно жара доняла. Он свернул с дороги, въехал прямо в воду и крякнул — своим телом почувствовал, как прохладная вода омыла раскаленные пыльные колеса. Ночью здесь останавливался — ватник набрасывал, от мерзлоты холодом тянуло. А солнце в пик поднялось — от жары осоловел. Колыма…
Коляй не торопясь вымыл ноги, умылся и двинулся дальше. Подъезжая к «тещиному языку» — двойному повороту по карнизу, — заметил, как по противоположному склону сопки навстречу мелькнула бортовушка. Еще пронеслась мысль — притормозить, пропустить ее, все равно торопиться некуда. Но он хорошо помнил, за мостиком на «тещином языке» стоит знак, что остановиться должна встречная.
Он шел на «Захаре» с мотором от ЗИЛ-130. Это значит, на сорок «лошадей» больше, но устойчивость хуже. Не сбавляя хода, он вышел к мосту и тут увидел, что навстречу летит бортовушка. Он ударил ногой в тормоз и почувствовал, как «захар» разворачивается поперек дороги. В голове пронеслось что-то вроде: «Разобьюсь, так один…» Он отпустил тормоз и вывернул руль вправо, по краю моста, надежда все же теплилась, что уцелеет. Затрещали и полетели перила, содранные капотом, Коляй увидел перед стеклом вздыбившееся зеленое, в уши ударил скрежет. И все…