— Ежели повелит княже великий, дойдем и до Перми живым духом! — тряхнул головой Пестрый. — Проходили же через нее воеводы Иван Руно да Иван Звенец в третьем году, когда в Черемисскую землю ходили…
На этом разговор оборвался. В палату вбежал юркий подьячий и возгласил:
— Государь великий князь жалует, а с ним митрополит, владыко святой, да княжичи, братья государевы! Приуготовьтесь, князья-бояре именитые, государя встречать!
— Господи, благослови!.. Что-то будет?.. — пронеслось между присутствующими. — О чем соизволит судить княже великий?..
Дверь, ведущая во внутренние покои, распахнулась, и в палату вступил великий князь Иван Васильевич, облеченный в богатые одежды, блиставшие золотом и драгоценными каменьями. На нем была шапка и бармы Мономаховы. В руках он держал посох из черного дерева, снабженный серебряным набалдашником. Рядом с великим князем шествовал митрополит Филипп, владыка московский, всегда присутствовавший на важных заседаниях боярской думы. За ними шли два брата Иоанна III, Андрей Большой и Андрей Меньшой, оба известные витязи, искусно руководившие войсками в ратном поле, куда их неоднократно посылал великий князь совместно с другими военачальниками.
Бояре отдали земной поклон государю и пожелали ему много лет здравствовать. Митрополиту они поклонились с не меньшим почтением и стукнули лбами о пол, когда он благословил их общим благословением. На долю братьев великого князя, двух Андреев, достался только поясной поклон, что, впрочем, и требовалось придворным церемониалом.
Усевшись в свое золоченое кресло, стоявшее на некотором возвышении, великий князь окинул быстрым взглядом собрание и начал говорить громким, решительным голосом:
— Ведомо вам, князья-бояре, что есть на свете страна, нарицаемая Пермь Великая?..
— Ведомо, государь, ведомо, — пронеслось между присутствующими, гулом отдаваясь в отдаленных уголках приемной палаты.
— А ведомо вам, что страна сия под новгородским началом состоит?
— Ведомо, государь, ведомо, — опять загудели бояре.
— Так вот, князья-бояре, слуги мои и советники, скажу я вам слово единое о стране пермской. Худо пермяне учинили, торговых людей наших обидели… Да оно бы ничего еще, пусть, коли бы Москву они не трогали. А они ведь поносить начали всю землю Русскую, меня на чем свет стоит обругали и даже холопом татарским обозвали!.. — Глаза великого князя сверкнули, лицо вспыхнуло гневом. Он стукнул посохом об пол и продолжал — О, люди неразумные! Обуял их дух гордыни новгородской, думают так и есть. Надеются на помощь Новгорода. Но мы уж сокрушили Новгород, придавили пятой главу змия шипящего… Помните вы, князья-бояре, как мы с новгородцами управились?