— Как не помнить, княже великий? — послышались голоса. — Зело помяла Москва бока у Новгорода Великого, каким он себя величал! Ведь летось еще дело было. Да и Новгороду не забыть того, как ты, государь, покарал его для примера другим строптивцам!..
И бояре говорили правду. Действительно, трудно было бы забыть Новгороду кровавую бойню, заданную ему великим князем Иваном Васильевичем летом 1471 года. Дело вышло из-за обычной легкомысленности новгородцев, отказавшихся признавать верховную власть московских владетелей, исстари именовавших Новгород своею «отчиной и дединой» и требовавших некоторых доходов, чем все их притязания и ограничивались. Вдова бывшего посадника, Марфа Борецкая, с двумя сыновьями Дмитрием и Федором Исаковичами Борецкими, при помощи многих подстрекателей, произвела переворот в Новгороде, последствием чего было решение народного веча: отдаться под покровительство польского короля Казимира, порвав всякую связь с Москвою. Это решение было немедленно приведено в исполнение. Новгородское посольство поехало в Литву и заключило с Казимиром формальный договор, предоставляющий польскому королю те права и доходы, каких требовал московский государь, но оставляющий неприкосновенною «народную свободу» новгородцев. Это событие ужасно разгневало великого князя Ивана Васильевича, и он послал несколько отрядов к новгородским владениям с приказанием дать острастку крамольникам… Началось страшное опустошение. Истребляли все огнем и мечом, не щадя ни старого, ни малого, не разбирая правых и виноватых. Таков был дух того грозного кровавого века. Иначе и быть не могло… Следом за передовыми отрядами прибыл сам великий князь с главными силами и расположился станом при Яжелбицах. С его приходом военные действия оживились. Произошли одна за другой две решительные битвы, чрезвычайно счастливые для москвитян. Сначала князь Холмский с боярином Федором Давыдовичем одержали победу на Коростыне, между Ильменем и Руссою, а потом тот же Холмский, при содействии других воевод, разбил новгородцев наголову при Шелони, чем всякое дальнейшее сопротивление крамольников было сломлено. Они принуждены были смириться, видя, что их нареченный покровитель, король Казимир польский, не может или не желает дать им помощь. Был заключен мир «по милостивому соизволению» Иоанна, обусловившего в договоре, чтобы Новгород за свою вину выплатил в московскую казну деньгами 15 500 рублей, или около восьмидесяти пудов серебра, что составляло по тому времени громадную сумму. Но главная беда Новгорода заключалась в ужасном разгроме и кровопролитии, произведенном московскими дружинами на пространстве не одной сотни верст, и такая кара, наверное, долго должна была помниться новгородцам…