— Нет! — Громко восклицаю я и отпрыгиваю в сторону. Мое лицо становится горячим от паники, слезы вновь подступают к глазам, и я сгибаюсь, будто подстреленный зверь. Я смотрю на Мэтта, а он испуганно смотрит на меня. — Нет. — Я гляжу на небо. — Не домой.
Пальцы тянутся к глазам. Я вновь прикрываю их, а затем порывисто опускаю голову вниз, завесив распустившимися волосами мертвенно-бледное лицо.
Мэтт больше ничего не говорит. Обнимает меня за плечи и проводит к себе домой.
ГЛАВА 9. СЛАДКАЯ ЛОЖЬ ИЛИ ГОРЬКАЯ ПРАВДА?
Кто я.
Кто мы.
Покинутые разумом? Или верой. Потерянные в мире? Или в себе.
Сумасшедшие.
Обезумевшие.
Одинокие?
Я смотрю перед собой и не шевелюсь. Плечи щиплет от лекарств, которыми Хэйдан обрабатывает мои руки. Я не помню, когда он пришел. Наверно, Мэтт ему позвонил.
В отражении зеркала на меня глядят пустые, уставшие глаза, налитые недоумением. Они словно спрашивают: что это было? Ты себе веришь? Веришь нам — твоим глазам? Ты действительно видела то, что видела, или ты просто сошла с ума?
— Не могу поверить, что это сделала твоя тетушка. — В очередной раз сообщает Хэрри и морщит вспотевший лоб. Вид у него оторопелый, пусть он и пытается обрабатывать мне раны с умным выражением на лице. — Как она могла, Ари? Раны очень глубокие.
— Это и не она была. — Отрешенно отвечаю я. — Не тетя Норин.
— Но ты сказала…
— Я помню, что сказала. Это были ее глаза, ее плечи, руки, и все же, это была не она.
— Нужно рассказать. — Серьезно говорит Мэтт. Он стоит в углу комнаты. Не вижу его глаз, но я почти уверена, что в них плавает решительность. — Слышишь?
— Слышу.
— Ты расскажешь?
Осматриваю небольшую спальню, стены, завешанные плакатами групп, стол, стул и черный комод. Встречаюсь взглядом с Мэттью и отвечаю:
— Нет. Не расскажу.
— Но почему, Ари?
Пожимаю плечами.
Хэйдан устало бросает окровавленную вату в тарелку с остывшей водой и на выдохе упирается ладонями о колени. Стягивает с лица очки. Вновь выдыхает.
— Она накинулась на тебя, как одержимая. Да? Я понимаю. Я видел уже ее такой.
— Она не могла быть одержимой. — Горячо восклицает Мэтт. — Это невозможно.
— Тогда что произошло по твоему мнению? — Хэйдан переводит пылающий взгляд на брата и резко передергивает плечами. Очки нелепо дрожат в его пальцах. — Мы не можем отрицать очевидное. Ари и я видели одно и то же; Норин Монфор — определенно больна, я думаю, или это не болезнь, а нечто иное, от чего ты так явно открещиваешься. Нет больше смысла сопротивляться, Мэтт. Теперь это не мои галлюцинации.
— А что это теперь?
Парни глядят друг на друга, и Хэйдан неожиданно усмехается.