Вопрос: что завтра надеть в школу, даже не всплывает в моей голове. Наплевать. Не думаю, что это так важно, тем более что я не собираюсь производить впечатление. Мне не до одобрения людей. Пусть сначала сами себя одобрят, а потом мне что-то высказывают.
Неуклюже стягиваю с себя ветровку. Достаю из комода смятый свитер. В самый раз. Нахожу в пакете старые кроссовки — с протертыми пятками, но любимые — и выношусь из комнаты, как из тюремной камеры. Мне нужно освежиться.
Не хочу встречать тетушек. Поэтому к выходу бегу на носочках, старательно ступая на те половицы, которые не скрипят. Естественно, все тонкости дома мне еще неизвестны, так что к входной двери я крадусь, как бегемотиха, постоянно задевая что-то локтями и снося на своем пути даже то, чего на моем пути не было. На пороге едва не сваливаю вазу с ярко-сиреневыми орхидеями. Каким-то волшебным образом я подхватываю ее на лету, и на лбу у меня появляется испарина.
— Черт! — Я протяжно выдыхаю. Господи, и что со мной? Поворачиваю ручку, дергаю дверь на себя и испуганно цепенею, увидев перед собой бледное лицо тети Мэри.
— Ари?
Вот же лажа! Мэри стоит в такой позе, будто давно меня уже поджидает. Я застываю от ужаса: лицо у нее белее снега, а глаза горят так, словно в них пляшет пламя.
— Я просто хотела…
— Что хотела?
— Прогуляться. — Я сглатываю и отбрасываю назад волосы. Мэри-Линетт выпрямляет спину. Взгляд у нее недоверчивый и пронзительный, стремящийся испепелить меня прямо здесь на пороге, превратив в груду пепла.
— Ночью одной ходить? — Спрашивает она. — Глупая затея.
— Астерия — криминальный городок?
— В каждом городе свои опасности. — Тетя Мэри неожиданно расслабляется. Ее плечи опускаются, а на губах появляется знакомая мне легкая улыбка. — Я с тобой пройдусь.
— Мне ведь не пять лет, тетя Мэри.
— Мне, знаешь ли, тоже, но я предпочитаю ходить в компании. И тебе советую.
— Все так плохо? — Я выхожу из дома, Мэри-Линетт громко захлопывает дверь. Через несколько секунд она оказывается рядом и решительно подхватывает меня под локоть. В небе ни звезды. Ветер замер, по воздуху плавает невыносимая жара. Мы идем, тихо ступая по асфальту, смотрим вокруг на пустые улицы. В коттеджах желтым светом переливаются окна, из открытых рам доносятся голоса, музыка, и я все пытаюсь вбить себе в голову, что теперь здесь мой дом, но никак не получается. Это место чужое, пусть и красивое. — Мне кажется, или ты явно преувеличила, когда сказала, что здесь второй Детройт?
— Я просто не хочу, чтобы ты бродила одна по незнакомым улицам, — отвечает Мэри.