По просьбе покупателей надсмотрщики заставляли негров напрягать мускулы, скалить зубы и выполнять прочие упражнения, призванные убедить окружающих в надлежащем качестве товара.
Себастьян занял удобную для наблюдения позицию чуть в стороне от помоста, откуда ему прекрасно было видно всех потенциальных покупателей.
Пока что торги шли не слишком активно. Продавцы называли цены, покупатели вяло торговались, проданных рабов отводили в сторону, где они переминались с ноги на ногу в ожидании отправления к новому месту жительства.
Самое интересное ожидалось чуть позже, и, если Виро не появится к тому моменту, то не появится вообще.
Охотник терпеливо ждал, поглядывая, как рядом решались судьбы.
В основном все проходило спокойно. Рабы безропотно подчинялись воле хозяев, смирившись с незавидным будущим, но случались и инциденты.
На помост вывели пару – отца и сына, но покупатель – местный плантатор – решил взять лишь отца – мощного чернокожего с блестящим лысым черепом и страшным шрамом через все лицо. Сын же показался плантатору слишком мал для требуемой работы, и, несмотря на предложенную продавцом низкую цену, покупатель никак не соглашался взять паренька в довесок.
Наконец ударили по рукам, и отца с сыном попытались разделить. Как только негр понял, что происходит, от его спокойствия не осталось и следа. Он схватил ближайшего надсмотрщика и с силой отшвырнул на несколько шагов в сторону. Тот упал неудачно, головой вниз, что-то хрустнуло, и надсмотрщик более не двигался. К нему бросились на помощь, надсмотрщик был жив, но ничего не соображал от удара. А негр уже боролся с его напарником и даже побеждал, но ровно до той поры, пока не подключились другие охранники. Несколько ударов кнутом отбросили бедолагу от его жертвы, оставив на теле кровавые полосы. Следующий удар уронил его на колени. Негр попытался подняться, но удар следовал за ударом, и с каждым последующим сил у несчастного оставалось все меньше, а тело уже напоминало одну сплошную рану.
Вскоре время кнутов окончилось, надсмотрщики окружили свою жертву и принялись пинать ногами, желая одновременно и проучить его за увечье одного из своих, и в то же время преподать остальным рабам наглядный урок.
Впрочем, убивать беднягу не стали – все же ценное имущество, – ограничившись тем, что превратили его в бессознательный кусок мяса. Ребенка уже увели, а отца бросили в повозку.
Себастьян при всем желании не мог – да и не хотел – вмешиваться в происходящее. Торговцы и охранники были вправе поступать со своим имуществом как угодно: убить или оставить жить. Да и что хорошего могло ждать несчастного на плантации? Может быть, лучшее, что он мог сейчас сделать – умереть…