Роза зевнула. Себастьян отдал ей и свой плащ, она свернулась калачиком и вскоре задремала. Охотник наблюдал. Все было спокойно.
Луны медленно двигались по небосводу, отсчитывая ночные часы.
И вдруг что-то в привычной картинке изменилось. Скрипнула дверь, старик вышел со свечой в одной руке и чем-то непонятным, скрытым темнотой, в другой. Он осмотрелся по сторонам и, медленно ступая, обогнул мельницу, скрывшись в пристройке, где жил осел.
Охотник замер. Наконец-то! Что-то происходило, и он очень хотел понять, что именно.
Прошло совсем немного времени, и старик вновь появился в поле зрения. Только теперь он был не один. Три сгорбленных человеческих силуэта один за другим брели за его спиной, тяжело шаркая ногами. Старик держал в руках веревку, к которой все трое были привязаны, но ни один из них даже не пытался обрести свободу, хотя сделать это было совсем не сложно. Старик – слаб, а пленников трое!..
Процессия проследовала к мельнице, все четверо вошли внутрь, старик запер дверь на засов.
Себастьян никак не мог понять, откуда взялись трое на веревке и почему они не пытались бежать? Старый мельник словно имел власть над ними, вел их за собой, как скот. Даже ослик обладал большей свободой воли, чем эти три сгорбленных силуэта.
Охотник поднялся на ноги. Роза тут же открыла глаза, будто и не спала.
– Что-то происходит, – шепотом пояснил Себастьян. – Я должен разобраться. Ты оставайся здесь. Если вдруг что-то случится, вот тебе пистоль и кинжал. Нажми тут и тут, а потом кричи, я услышу!
– Хорошо, – покорно кивнула девочка, принимая в руки оружие. Себастьян внимательно посмотрел на нее, но Роза не выказывала страха, хотя любая другая на ее месте уже тряслась бы от ужаса. Ночь, лес, скрип мельницы, сияние лун – не самая подходящая обстановка для маленькой девочки.
– Я скоро, – пообещал охотник и, пригнувшись, побежал наискосок сквозь подлесок, а потом через поле прямиком к мельнице, прихватив с собой из оружия только меч.
Шум, исходящий от мельницы, все усиливался, хотя крылья вращались все так же вяло. В нем слышался уже не только скрип дерева, но и трение камней, как при работе жерновов, только более громкое, уверенное. Но ведь ветра недостаточно для полноценной работы механизмов?
Внезапно Себастьяна озарило, какую роль играла троица рабов, приведенных стариком на веревке. Они вместо ослика вращали рычаг, заставляя нижние жернова крутиться. И, судя по всему, делали это усердно, прилагая все силы.
Вот откуда у старика столько свежеперемолотой муки. Ночные труженики помогали ему, вот только за какой интерес?