— А этому хрену сколько?
— Ему, кажись, семьдесят четыре.
— Да ну?
— Вот и ну! Бес в ребро. Так старуха ему: ступай, родимый. Не нужон ты мне в таком разе. Пусть молодая тебе портки стирает.
— То-то верно.
Подруги невольно вслушались.
Дежурная прошла мимо с чайником и двумя стаканами:
— Пейте на здоровье.
— Вот это кстати, — обрадовались женщины, которые и составляли группу «бывалых». Среди них выделялась средней упитанности дама в малиновом халате с лицом, обмазанным медом. Лидер.
— Тоже мне, многодетная! — рассуждала одна из «бывалых». — Троих родила! Нас у матери шестеро было, да еще двое померли. Всех на ноги поставила. Не ждала, когда подсобят, сама ворочала.
— Теперь другие критерии, — решила высказаться соседка.
— Ага, другие. Подавай им радости жизни, а об детях святой дух позаботится.
Тамара посмотрела на подругу: у той в лице была тоска. И она скомандовала:
— Пошли греться!
В парной никого не было, и Тамара приступила вновь:
— Неправильно ты ведешь себя, вот что я думаю. Не так надо себя с ними держать. Вот мой Федя…
— Таких, как твой Федя, один на миллион, — перебила ее Нина.
— Да ничего подобного! Такой, как все. А то и похуже. Белоручка. Ленивый, как боже ж ты мой.
— А кто у тебя на рынок ходит? Кто посуду, полы моет, не Федя твой? — возразила Нина.
— Так я ж его воспитала. А ты что думала — мне ангел готовый достался? Сколько я об него душу царапала, сколько нервов на него истратила, ого!
— У тебя дар педагогический, — заключила Нина.
— Может, и дар. А только я не стала терпеть его характер. Прошлась мокрым веником по кудрям и объяснила, что если ему нужна жена, а не лошадь ломовая, пусть похрустит суставами ради общего счастья.
Дверь в парную открылась, вошла женщина в шерстяной шапочке. Взглянув на полок, поинтересовалась:
— Пар якши?
Подруги переглянулись.
— Есть пар, или добавить? — повторила она и, не дожидаясь ответа, открыла печь. В горячей глубине белели раскаленные камни. — Совсем нет пар. Сейчас будет, — пообещала она и обернула к сидящим смуглое лицо — Зачем сидите? Идите туда, сейчас пар делаем.
Подруги нехотя вышли.
— Я тебе давно собираюсь сказать, — продолжала Тамара. — Нужно переменить выражение лица. Глядя на тебя, становится ясно: несчастная. А таких избегают. Чужие невзгоды тоже обуза, кому охота ее принимать! Лицо должно быть приятное, улыбчивое. Скалиться не надо, а то прослывешь дурой. Но легкая полуулыбка не помешает. Тебе тем более. Вон какие у тебя зубки ровные.
— Улыбаться хорошо, когда повод есть, — протянула Нина.
— Повод найти не трудно, была бы охота. Поводов тьма. Новое платье — пожалуйста. Хорошая погода — тоже радость. Зарплата — сама понимаешь, еще какой повод.