В том, что у него получится, Гулько не сомневался. Дерзкий, готовый при необходимости рискнуть, но и умеющий терпеливо выжидать, — эти качества должны были обеспечить ему успех. Долгожданный случай представился, когда немцы вышли в район Курского бассейна. По сведениям, полученным от партизан, во Льгове абвером была организована диверсионная школа. Перед Гулько поставили задачу, — под видом сына расстрелянного большевиками дворянина добровольно сдаться в плен, добиться доверия немцев, внедриться в школу, через подполье наладить связь с центром.
Все высоколобые планы посыпались сразу. Правда, внедрение прошло удачно, документы, почти подлинные, сомнения не вызвали, ретивость перебежчика встретила у немцев понимание. Так что ему охотно предоставили возможность мстить советской власти в рядах полиции. А вот связи и рации Гулько лишился, даже не приступив к работе, — те немногие подпольщики, что оставались в городе, были выявлены гестапо в первые же месяцы. Но даже не это известие оказалось самым сокрушительным. Никакой диверсионной школы во Льгове отродясь не бывало. Кто-то из горе-подпольщиков с перепугу перепутал ее со школой ускоренного выпуска капралов. Перепутал и — сгинул. А крайним оказался Гулько. Потому что пути назад через линию фронта не было. Оставался единственный вариант — выяснить потихоньку место дислокации действующего в округе партизанского отряда и до прихода своих продолжить борьбу с фашистами в рядах партизан.
Но и здесь не повезло. Отряд обнаружили без него. Обнаружили и блокировали. Среди ночи подняли полицейских и вместе с карателями бросили в лес. Надо отдать должное партизанам, — загнанные в ловушку, они отбивались отчаянно. Так что уничтожение отряда далось большими жертвами. Среди особо отличившихся в бою был отмечен и новый полицейский. Ничего не поделаешь: репутацию ненавистника советской власти приходилось доказывать на крови.
Перед началом Курской битвы Гулько перешел линию фронта. Сообщенные им сведения позволили советским войскам овладеть Льговом с минимальными потерями.
Однако в разведуправлении данный факт зачтен ему не был. Как бы ни оправдывался агент, главное для руководства заключалось в том, что задание осталось невыполненным. К тому же люди, засылавшие его, а значит, ответственные за результат операции, к моменту возвращения Гулько со своих должностей были сняты.
Это оказалось решающим. Гулько перевели в действующую армию, где он был чужим: без связей, без надежной поддержки. Всё приходилось начинать заново. И всё-таки он не поддался унынию. Активно проявил себя в СМЕРШе, был замечен и назначен начальником Особого отдела 108-го стрелкового корпуса.