Ан случилось! Ксюша понимала это явственно. Никогда уж не будет так, как прежде.
За прилавком Ксюша то беспричинно улыбалась, то вдруг принималась покусывать губки, так что сновавшая здесь же Татьяна с возрастающим любопытством поглядывала на подругу.
— Тот самый? — не выдержала она. Промежуточный вопрос пропустила как излишний.
Ксюша хотела запулить в ответ что-нибудь пренебрежительное. Но лишь жалко замотала головой. Губы задрожали:
— Он скоро уедет.
И при мысли, что и впрямь уедет, накатила волна горечи — предвестница будущей беспросветной тоски.
Вечером, торопясь к своим, Ксюша наплевала на строгий режим экономии и позволила себе прокатиться сразу на двух маршрутках.
Дома ее ждали. Хлипкий, покрытый новой скатертью стол был уставлен деликатесами, и среди прочего глаз сам выхватил блюдце с черной икрой, вкус которой она забыла со времен замужества. В углу дивана угадывалась укутанная в одеяло кастрюля.
Анхель стоял на коленях перед диваном с разложенной картой области. Рашья со скучающим видом следила за двигающимся пальцем.
Предвкушая сюрприз, Ксюша кашлянула.
В то же мгновение Рашья обернулась, глазенки заискрились радостью. Расставив ручонки, она припустила к Ксюше и, подхваченная ею, с визгом повисла, суча ножками в воздухе.
Анхель поднялся с колен.
— Тебе название Завалиха что-нибудь говорит? — с видом приготовившего сюрприз фокусника поинтересовался он. Дождался недоуменного кивка. — Там теперь ваша усадьба, миледи.
Он изобразил вполне изящный реверанс.
— Какая еще усадьба? Что за глупости, — Ксюша неохотно спустила с рук Рашью.
— Может, насчет усадьбы я хватил. Но домик у вас там точно имеется. Во всяком случае, в налоговой инспекции значится на тебе с 2002 года.
— Но откуда? — Ксюша, не раздеваясь, опустилась на край дивана, устроив Рашью на колене. — Ни слухом, ни духом.
— Должно быть, Павел оставил, — предположил Анхель.
— Больше точно некому, — Ксюша озадаченно нахмурилась. — Но к чему?
— Хотел сюрпризом.
— Да, сюрпризов от него и после смерти не убывает, — Ксюша припомнила вчерашнее унижение, зло прикусила нижнюю губу. — Знаю я эту Завалиху-развалиху. Десяток перекособоченных домишек. Там уж, поди, и живых не осталось. Если только…
Она собиралась высказать зародившуюся догадку, но Анхель украдкой показал ей на Рашью. На лице малышки отображалась взрослая, уже знакомая Ксюше мука. Будто пыталась что-то вспомнить и не могла. От напряжения на лобике проступили бисеринки пота.
Ксюша спохватилась:
— Замучили ребенка болтовней. Давайте ужинать.
К разговору о таинственном наследстве они вернулись после того, как уложили налопавшуюся Рашью спать. Начал Анхель: