Одно впечатление сменяло другое. Туристы жадно крутили головами. То справа, то слева доносились восклицания, и остальные бросались на звук от окна к окну.
Восторг охватил всех. Даже неуемный бизнесмен Леша на время поставил телефоны на вибрацию и обменивался впечатлениями с Анатолием Павловичем. Со всем непонятным обращались к рейнджеру, и тот, захваченный общим воодушевлением, охотно разъяснял.
Разительная перемена произошла с Анной Игоревной. Перестав думать, как выглядит со стороны, она прижала кулачки к груди. Рот в изумлении приоткрылся. Из-под облика манерной, язвительной дамы проступила восторженная девчонка, какой она была до того, как муж стал первым вице-президентом крупнейшего банка. Губы Дубицкого тронула нежная улыбка, — такой он ее по-прежнему любил.
— Погляди, Толечка, на этих красавиц, — выдохнула она.
В лучах солнца золотилось стадо антилоп.
— Это как раз те, в кого ты завтра собираешься стрелять, — напомнил муж.
Анна Игоревна помрачнела. Беспардонный Леша на заднем сидении загоготал.
— Вам, мадам, прежде-то убивать доводилось? — поддел он.
Презрительное молчание было ему ответом.
— В первый раз, — ответил за нее муж. — В Подмосковье на охоту как-то брал с собой. Так даже по зайцу, как дошло, не выстрелила. А тут вдруг кровожадность обуяла, — на антилоп захотелось.
— То русский заяц, а то чужеземная антилопа, — отбрила жена.
— Ой, кто это?! — Юля со страхом ткнула пальчиком в высокий кустарник, над которым раскачивалась неведомая ушастая голова. — Может, змеища?
Загадка разрешилась, как только проехали кустарник. Голова, как оказалось, принадлежала жирафу. Расставив ноги он флегматично срывал побеги с верхнего, недоступного другим животным яруса.
Энтузиазм не угасал. По просьбе туристов, машина то и дело останавливалась. Выскакивали фотографировать диковинных зверей и себя — на их фоне.
Внезапно водитель ударил по тормозам.
Пассажиры, в предвкушении чего-то новенького, полезли было из машины, но рейнджер предостерегающе поднял руку и постучал по лобовому стеклу.
Сначала показалось, что поперек дороги упало бревно. Ну, упало и упало. Считай, тот же «лежачий полицейский». Подкатил да переехал.
— По тормозам-то зачем со всей дури лупить? — озвучил общее недоумение Леша.
Рейнджер скупо улыбнулся в пшеничные усы, призывая к вниманию.
Всё-таки человеческий глаз — механизм вторичный. Видит то, что подсказывает ему мозг. Мозг увидел бревно. А что еще должен был увидеть российский мозг на пропыленной грунтовой дороге? Но с чего тогда поднял руку рейнджер и отчего машина остановилась, не подъезжая вплотную? И откуда вообще свалилось бревно посреди голой саваны? Не зверье же приволокло.