— Господи! Костенька! — потрясенная Гусева обхватила голову, будто боясь, что та взорвется. — Как же смог-то? И ведь ни полсловом!
Прикрыл глаза Николай Понизов.
— Вся Эстония в моем лице кланяется его памяти.
Урмас Поски торжественно приподнялся и, преодолевая боль, изобразил подобие поклона.
Валк и Вальк поспешили усадить старика на место.
Понизов, хоть время и подгоняло, не мог не спросить о том, что мучило:
— Как же получилось, что на Запад письма попали аж через двадцать лет?
— Произошла утечка. О письмах этих стало известно «конторе». Трясли всю Прибалтику. Меня опять посадили. Полагаю, на всякий случай. Так что извлечь письма из тайника и передать получилось очень нескоро. Да! — закончил он рассказ.
— Это замечательно, — признал Понизов. — Но что вы теперь собираетесь делать? Останки не вывезены.
— Об этом больше не беспокойтесь, — пошли палить Валк и Вальк.
— Господин Поски привез письмо от нашего Верховного Совета.
— И если даже ваш исполком …э…
— Не поменяет позицию.
— То мы едем в Москву, в Верховный Совет, где получим разрешение…
— Уже есть договоренность, и господина Поски примут вместе с представителем республики…
— Не позже, чем через неделю!.. Как мы и говорили. По закону! Гордясь друг другом, они снисходительно улыбались председателю поссовета.
Детская наивность умиляет. Наивность во взрослых, поживших людях утомляет и раздражает.
— Не через неделю, а завтра с утра старое кладбище будет срыто, — отчеканил Понизов со злостью. — Так что полученное разрешение сможете положить сверху, на строительную кучу.
Эстонцы, включая Поски, оцепенели.
— Но как можно? Это же не по закону… — пролепетал Валк.
— Напротив. У нас на всё есть закон, — возразил Понизов. — На что надо, на то и есть. На старом кладбище обнаружились признаки инфекционных захоронений времен войны.
— Что же делать? — «экспедиторы» принялись переглядываться. Даже Урмас Поски подрастерялся. Впрочем, лишь на мгновение.
— Мы сегодня же, немедленно извлечем останки, — объявил старый «сиделец». Зыркнул на встрепенувшихся Валка и Валька. — Законно-незаконно! Плевать!
— Но репатриировать, не имея разрешения… — слабо возразил Валк. — Хотя бы, чтоб погрузить гроб в поезд! Но даже если в автобусе, на любом посту… Без разрешения невозможно.
— Затруднительно, — согласился Поски. Пристально посмотрел на Николая Понизова.
— Послушайте. Вы много сажали. Я много сидел. Может быть, мы поймем друг друга?
— Поймем, — усмехнулся Понизов. Так его еще никто никогда не просил.
Он вытащил чистый бланк поссовета, напористо, от руки заполнил. Театрально подышал на печать.