В ответ на это «наши» Бродские в следующее лето построили в «Палестине» еще более шикарную дачу, с еще более шикарной верандой и садом, в котором росли вишня, черешня, смородина и крыжовник, и во всех синагогах Касриловки они объявили, что вход в сад открыт для всех не только по субботам, но во все дни недели с условием, что никто к деревьям не прикоснется, плодов не станет рвать и траву не будет топтать…
Но раз дачники из «Эрец Исроэла» появились в саду и увидели траву, то им уже не устоять. Сняв с себя кафтаны, они валялись в траве и топтали ее, как только могли. И мальчишки, увидев зеленый крыжовник и красную смородину, вишню и черешню, неотвратимо потянулись к ним…
В ответ на это Бродские обнесли свой сад высоким забором, на ворота повесили замок и издали приказ: отныне вход в сад категорически запрещен, если же кто-либо осмелится войти в сад, ему руки и ноги переломают, морду расквасят и натравят на него собак…
Собаки — это фантазия, досужий вымысел для острастки, но он больше всего помогает: касриловские евреи не любят иметь дело с собаками.
6
Никто не знает, чье будет завтра
Всем известно, что у настоящих, франкфуртских Ротшильдов издревле установлен обычай: сватать детей, не выходя из своего круга, чтобы семья, упаси Бог, не растворилась в чужой среде. Исключение может составить какой-нибудь граф, маркиз или принц. Если такой вельможа полюбит дочь Ротшильдов, то, разумеется, велик соблазн, против него устоять невозможно…
Касриловские Ротшильды придерживаются установленной традиции. И не потому, что воспитаны в ней прадедами. Они, видите ли, считают себя превыше всех и уговорили себя, что их родословная не имеет себе равных на белом свете. Недаром касриловцы острят по поводу «своих» аристократов: мал носок, да загибает кусок…
Было время, когда новоиспеченные касриловские аристократы, «наши» Бродские, и во сне не мечтали породниться с древними касриловскими аристократами, с «нашими» Ротшильдами. Когда же «наши» Бродские стали «делать деньги» и догонять «наших» Ротшильдов, то взлелеяли они одну-единственную мечту: породниться с Ротшильдами. Но вслух об этом не говорили. Один раз, только один раз приключилась такая история…
«Наши» Бродские послали свата к Ротшильдам, знаменитого шадхена Соловейчика.
Соловейчик, доложу я вам, современный сват модернизированной Касриловки, и зовут его не шадхеном, а посредником. Соловейчик не столько знаменит количеством заключенных браков, сколько умением сватать, уговаривать и хлопотать. Своими уговорами он способен перевернуть мир. Нет такого человека, который мог бы устоять против речей Соловейчика. Огонь и пламень! Посредник Соловейчик — сын старого Шолома-шадхена, все же он уже человек из нынешних, носит котелок и белую манишку с галстуком. Правда, котелок очень поношен, манишка грязная, а галстук, прошу извинить, просто лоснящаяся тряпка. И все же Соловейчик при шляпе, манишке и галстуке! К этому прибавьте короткий, сильно изношенный пиджак, который сидит на нем, как на вешалке, да еще короткие, но широкие в клетку брюки, и вы сразу поймете, чем сын-«посредник» отличается от «шадхена»-отца. А о бороде и пейсах и говорить не приходится. Какая там борода, какие там пейсы! Не борода, а бороденка. Человек же не обязан носить бороду, словно веник, разросшийся во все лицо! От пейсов совсем ничего не осталось. Острижены, выбриты под самый корень. А как Соловейчик разговаривает! Еврейского «мир вам» вы не услышите, только русское «здрастие» и «до свидание». И никогда по-еврейски не скажет «я хочу вам сосватать», а обязательно по-французски и по-русски «имею для вас партию что-нибудь особенное». Отец Соловейчика, мир праху его, всегда носил с собой большой красивый зонтик. Соловейчику это не пристало. Он аристократ, ходит с тросточкой. Он ведь не шадхен, а посредник…